Работа Агриппины шла полным ходом. Однако на ее пути все еще оставалось одно препятствие. Преторианскими когортами командовали два креатура Мессалины, Лусий Гета и Руфий Криспин, и Агриппина опасалась, что они останутся благодарны своей благодетельнице и привязаны к ее сыну. Она сказала императору, что два вождя – две партии, и что дисциплина среди стражников будет соблюдаться строже, если ими будет управлять один глава. В ответ на это наставление Гета и Криспин были уволены, а на их место поставлен Афраний Бурр, человек с большой репутацией в делах, касающихся ополчения, и даже за строгость нравов, но тем не менее способный помнить, кому он обязан своим состоянием.

Агриппина, работая на сына, работала и на себя, не забывая о том, что касалось лично ее. Ей была дарована привилегия въезжать в Капитолий на колеснице, подобной тем, что использовались жрецами и на которых помещались святыни, и это отличие усилило уважение к принцессе, которая в силу обстоятельств, уникальных в римской истории и редких в любой другой, оказалась дочерью принца, предназначенного для империи, сестрой, женой и матерью императора.

Вителлий нуждался в ее защите, чтобы спастись от большой опасности, настолько хрупкой и неопределенной бывает даже самая, казалось бы, прочно сложившаяся судьба. В то время он находился в самом блестящем фаворе и был уже в преклонном возрасте; и тут Юлий Лупус обвинил его, как претендента на империю, в преступлении lèse-majesté. Клавдий прислушался к этому обвинению: если бы Агриппина не взяла с ним не умоляющий тон, а угрозы, и тем самым заставила его изгнать Лупуса. Вителлий не просил о более сильной мести.

Надо полагать, что он умер вскоре после этого, поскольку в истории больше нет никаких упоминаний о нем. Мне нечего добавить к тому, что я сообщил согласно Тациту, кроме того, что, по словам Суетония, он был столь же неуправляем в своих нравах, сколь низок и льстив, и что он любил вольноотпущенницу со всей безрассудностью, какую только можно себе представить. Сенат устроил ему публичные похороны и воздвиг на трибуне статую с надписью, восхваляющей его постоянное благочестие по отношению к императору: PIETATIS IMMOBILIS ERGA PRINCIPEM.

Почти все царствование Клавдия было отмечено бесплодием. В этом году случился сильный голод: запасы продовольствия стали очень скудными, и Риму грозила опасность погибнуть от голода, так как пшеницы хватило лишь на две недели. По воле провидения, которое Тацит приписывает своим богам, зима была мягкой и без штормов, что позволило кораблям с припасами добраться до Рима.

Агриппина привела все к тому, на что рассчитывала, и ей оставалось лишь наслаждаться плодами своих интриг. Я был счастлив сразу же представить их читателю. Теперь я прослежу за событиями, о которых я умолчал, и за перемещениями народов и королей, которые были союзниками или врагами Империи. Я начну с того, что касается парфян и Армении, чьи дела связаны между собой.

Примечания:

[1] Комментаторы мучаются над тем, кем был этот Лепида; и после их исследований этот вопрос остается неясным.

[2] Я читаю вместе с Рыкиусом: quam super Pallantem et Callistum ageret. В обычных изданиях, при ссылке на super, читается secundum, что имеет противоположное значение.

[3] Текст Тацита очень запутан. Я не пытался его переводить.

[4] Речь идет о браках Августа с Ливией, Калигулы с Ливией Оресиллас и с Лоллией Паулиной.

[5] Я не знаю, верно ли то, что говорит здесь Вителлий. По крайней мере, совершенно точно, что более чем за двести лет до рассматриваемого времени в Риме были разрешены браки между двоюродными братьями и сестрами. Подтверждение этому можно найти в речи Сп. Лигустий, том VIII «Истории Римской республики».