Действительно, в Древнем Египте мы имеем относящееся примерно к 2500 г. до и. э. поучения по искусству управления, которые гераклеопольский царь Мерикара оставил своему сыну, и «поучение» фараона Аменемхета I, основателя XII династии, написанное также для своего сына около 2200 г. до и. э. Более оптимистической предстаёт первое из них, менее – второе[5].

Подобных поучений до сих пор не обнаружено среди многочисленных документов, оставленных нам вавилонской цивилизацией.

В Индии мы находим книги Ману, составленные приблизительно за десять веков до нашей эры. В них содержится описание наследственных каст, на которые был разделён индийский народ: утверждалось, что брахманы, или жрецы, вышли из головы Брахмы, кшатрии, или воины, – из его рук, вайшьи[6], или купцы, – из бедер и шудры, ремесленники и земледельцы, – из подошв бога.

Следует отметить, что религиозная реформа, начатая в VII в. до Рождества Христова по инициативе Шакьямуни[7] – основателя буддизма, поддерживала тезис о том, что члены низших каст посредством аскетической жизни могут стать более близкими к совершенству, нежели представители каст высших, заменяя таким образом в известной степени личными заслугами факт рождения. Однако буддизм, триумфально распространившийся во время правления царя Ашоки[8], то есть в III в. до и. э., был впоследствии вытеснен со своей родины, с места происхождения, усилиями брахманов.

Изгнанный из своей родной страны, буддизм тем не менее распространился на острове Цейлон, в Индокитае, Китае, Тибете и даже Японии.

Около VI в. до н. э. в Индии появляется принадлежащий Камандаки[9]трактат по политическому искусству. Эта работа напоминает сочинение Макиавелли «Государь», особенно по той важности, с какой освещаются военные аспекты и рекомендации об использовании национального войска. Что же касается остального, то советы Камандаки носят общий характер по сравнению с Макиавелли, так что теоретическая мудрость советов индийского мыслителя не исключает трудностей их практического осуществления. Так, Камандаки учит, что искусство управления должно включать в себя знание самого себя и других, что в значительной мере правильно, хотя нужно было бы научить и тому, как же узнать самого себя и других, задача весьма трудная, если ученику не хватает естественных способностей, и почти ненужная, если эти способности имеются.

В Китае Конфуций /Кун фу-цзы/, живший в 551–479 гг. до и. э., не уставал настаивать на моральных обязанностях суверена. Мэн-цзы, который жил спустя почти два в. после Конфуция[10], учил, что государи должны наказывать проворовавшихся министров, а на министрах, в свою очередь, лежит обязанность после предупреждений смещать распущенного правителя, злоупотребляющего своим положением, если он не прислушивается к их замечаниям. Очевидно, что практический успех будет сопутствовать тому, кто определит, на чьей стороне лежит вина. Хотя в равной мере следует признать, что китайские теоретики школы Конфуция, интерпретируя недовольство народа, часто обладали мужеством критиковать, иногда с риском для жизни, правителей государства за злоупотребления.

В богатой литературе еврейского народа, в совокупности сформировавшей Ветхий Завет, несмотря на отсутствие подлинных политических доктрин, содержится немало намеков и кратких отступлений, проливающих свет на область политической мысли той эпохи, когда они были написаны.

Так, в «Книге судей Израилевых» после описания почти полного уничтожения племени колена Израилева другими племенами Израиля из-за того, что сожительница одного левита подверглась насилию и была доведена до смерти в городе, населенном потомками Вениамина, рассказчик завершает данный эпизод такими словами: «В те дни не было царя в Израиле, и каждый делал то, что ему казалось справедливым», выставляя таким образом очевидными недостатки анархии.