Турки теперь распространились по Мессении, и несчастные жители искали убежища под стенами Наварино, которое было занято русскими. Турки обрушились на русский лагерь перед Модоном, ворвались в него, перебили часть защитников, а остальных оттеснили в Наварино. Их пушки стали призом победителей.

Орлов, находившийся в крепости Наварино, с подлой заботой только о своей безопасности затворил ворота против толп несчастных мужчин, женщин и детей, которых его дикий замысел подверг гибели. Напрасно они с жалобными воплями стояли у подножия крепостных валов, умоляя его дать им убежище от безжалостных мусульман. Он был глух к мольбам. Враг был уже на виду; толпа людей побежала к берегу, чтобы сесть в лежавшие там лодки. Некоторые лодки затонули, перегруженные беглецами, несколько тысяч из которых добрались до необитаемого острова Сфактерия, расположенного напротив гавани, где остались без пищи, воды и крова. Русские тем временем сели на свои корабли и скрылись. Бенахи, сожалея о своей глупости, был вынужден сопровождать их бегство. Несчастные греки в Сфактерии были истреблены турками.

После изгнания русских визирь Мореи стремился избавиться и от албанцев, а греческое население вернуть к прежним занятиям. Но албанцы не были склонны с готовностью покидать страну, которая сулила им столько грабежей. Они решили, что все это достанется им самим, и выставили на перешейке стражу, чтобы никто из их соотечественников не пришел разделить с ними грабеж. В ответ на приказ визиря они шумно потребовали причитающееся им жалованье. Поскольку удовлетворить их было не в его силах, они разделились на отряды, которые разошлись по стране во всех направлениях, истребляя и грабя греков и турок в равной степени. Получив в свои руки значительную часть денег Мореи, они придумали способ перетянуть остаток к себе, ссужая несчастных греков по два пиастра в месяц; затем, добавляя проценты к основной сумме13, подобно кредиторам Древнего Рима, они полностью отдавали должника в свою власть и таким образом делали себя полными хозяевами страны. Что касается визиря, то они даже имели наглость держать его почти в осаде в Наполи-ди-Романия.

Албанцы владели Мореей в течение девяти лет, несмотря на неоднократные посылки фирманных войск с приказом вернуться в свою страну, когда Порта, заключив мир с Россией, приказала прославленному Хасан-паше очистить от них Морею. Хасан собрал свои войска в Аргосе и 10 июня отправился в Триполицу, перед стенами которой расположились албанцы в количестве 11 000 человек. Продвигаясь ночью, он с рассветом появился на равнине, где стоит этот город. Без промедления он атаковал мятежников; бой продолжался большую часть дня и закончился полным разгромом албанцев, а вечером Хасан воздвиг перед восточными воротами Триполицы пирамиду из более чем 4000 голов.

Беглецов преследовали и убивали, и в лесистом ущелье гор, названном впоследствии Дефиле Резни, большая часть их была убита. Из оставшихся в живых некоторые присоединились к родственным племенам Лалла и Бардуния, другие поступили на службу к паше, лишь немногие вернулись в Албанию.

Маниотам не удалось так легко спастись, как они рассчитывали. До восстания они облагались номинальной данью в пятнадцать кошельков, которую никогда не платили; но теперь Хасан-паша послал Хасан-бея с войском в Мани, чтобы привести его к покорности. Этот деятельный вождь взял множество крепостей маниотов и заставил нескольких их вождей сдаться. На округ была наложена ежегодная дань в размере тридцати кошельков Порте и пяти – капитану-паше, которая в дальнейшем неукоснительно взималась. Маниоты были вынуждены подчиниться тому, чтобы ими управлял выбранный ими самими бей, при условии одобрения Портой. Хасан-бей был назначен губернатором Монемвасии, сильного места на восточном побережье Мани, чтобы пресечь их пиратство.