Принятый и Карлом и Генри с пышностью и по всем правилам этикета, Мануил был убежден, что какая помощь ему ни понадобится для противостояния Баязиду, он ее получит. Но деньги, которые собирали для Мануила по всей Англии, похоже, куда-то исчезли (и исчезновение их было еще предметом расследования в 1426 году).

Вернувшись домой в начале 1403 года, Мануил обнаружил, что его мир сильно изменился. Его город был спасен от неминуемого разрушения событием, которое, казалось, предвещало конец османского владычества: поражением при Анкаре (Анкире) армии Баязида от войска Тамерлана. Поражение Баязида перевернуло с ног на голову всю Малую Азию и принесло жесткие репрессии на Балканы. В долговременной перспективе оно также позволило Константинополю просуществовать в качестве столицы Византии еще полстолетия.

Тридцатью годами ранее Тамерлан начал серию походов, которые привели его из Китая в Иран и завершились, насколько это касалось османов, противостоянием при Анкаре. Тамерлан считал себя преемником Чингисхана и таким образом наследником территорий сельджукидов-ильханидов в Малой Азии, что давало ему убедительные аргументы для использования разногласий среди пестрой смеси местных, все еще независимых династий. Баязид посягал на эти же самые территории, и с захватом османами Сиваса после убийства его эмира Кади Бурхана аль-Дина Ахмада летом 1398 года сферы влияния Баязида и Тамерлана столкнулись в восточной Малой Азии. Баязид обратился с просьбой к калифу в Каире пожаловать ему титул «румского султана», наследовавшийся сельджукскими султанами Малой Азии. Тамерлан потребовал, чтобы Баязид признал его своим сюзереном, но Баязид недвусмысленно отказался. Убийца Кади Бурхана аль-Дина, вождь туркоманского племенного союза Аккоюнлу («Белые овцы»), чья ставка была в Диярбакыре на юго-востоке Малой Азии, воззвал к Тамерлану, и тот ответил в 1399 году, начав самый длительный за все свое правление поход, которому предстояло продлиться семь лет.

Примерно в это же время союзники Баязида, султан Багдада Ахмад Джалайир и вождь туркоманского племенного союза Каракоюнлу («Черные овцы»), с центром на озере Ван в восточной Малой Азии, убедили его отправиться в поход, чтобы захватить несколько мамлюкских крепостей к западу от Евфрата. В какой-то степени им это удалось, но серьезно оскорбило Тамерлана. Летом 1400 года, пока Баязид был занят осадой Константинополя, Тамерлан взял Сивас, а затем наступал к югу вдоль Евфрата на территорию мамлюков до самого Дамаска, прежде чем повернул на Азербайджан.

Армии Тамерлана и Баязида встретились под Анкарой 28 июля 1402 года. Тамерлан выставил около 140 000 воинов, тогда как в армии Баязида было 85 000. В свои ряды Тамерлан мог зачислить недовольных бывших правителей эмиратов западной Малой Азии, чьи земли перешли под контроль османов вскоре после того, как Баязид взошел на трон. Эти правители, смещенные эмиры Айдына, Сарухана, Ментеше и Гермияна, нашли убежище при дворе Тамерлана, тогда как воины, некогда клявшиеся им в верности, были теперь подданными Баязида и находились под его командованием. Ядро армии Баязида составляли его собственные конница и пехота, среди последних были янычары, на турецком «ени чери», что означает «новое войско», пехотный корпус, изначально сформированный при султане Мураде I из военнопленных, захваченных в христианских землях на Балканах, и пополняемый взиманием налога мальчиками среди балканских христианских вассалов для обеспечения надежного источника военной силы[6]. Также в армии Баязида были его вассал Стефан Лазаревич Сербский и валахи из недавно завоеванной Фессалии. Дополнительная помощь пришла от «татар», а именно, как отмечает Иоганн Шильтбергер в своем кратком свидетельстве очевидца о битве, в которой он стал пленником Тамерлана, 30 000 воинов из «белых татар», предположительно бежавших до наступления Тимура на запад со своих земель к северу от Каспийского и Черного морей. Этот факт недавно стали подвергать сомнению, и похоже, что эти «татары», наоборот, относились к туркоманским родам из восточной Малой Азии.