Как следует из текста документа, массовая конфискация «литовских печатных и письменных книг» проводилась в местных храмах и на посаде на основании последнего, февральского, общего указа самодержца и патриарха 1628 г. В описи архива Разрядного приказа 1668 г. упоминались «две книги переписные, что прислано с Москвы в Рылеск московские печати книг к церквам вместо литовских книг, и что у ково взято от церквей и прислано к Москве, и какие книги литовские печати и писменные сысканы и оставлены у церквей и у мирских людей (?!), 137-го (1628/29) году».[60] Между тем, по свидетельству князя О. И. Щербатова, изъятые в городе издания были отосланы под охраной кормового казака Афоньки Сухова и церковного дьячка Тихонки Иконника в столицу лишь 19 сентября 1630 г. По-видимому, столь долгое хранение в съезжей избе ранее конфискованных «заповедных» книг отнюдь не было простой случайностью или проявлением воеводской нерасторопности. На такой шаг рыльский градоправитель мог решиться из-за вполне понятного желания сначала пополнить их число украинско-белорусскими изданиями богослужебного характера, которые в ту пору продолжали находиться в местных храмовых библиотеках. В этом случае ему пришлось бы заниматься подготовкой к отправке в Москву только одного большого транспорта с весьма дорогим грузом – печатными книгами.

Действительно, по четвертому совместному постановлению Михаила Федоровича и Филарета середины февраля 1628 г. городовым воеводам надлежало строго следить за тем, чтобы в ходе повального изъятия «литовских» изданий и рукописей в церквах не прекращалось бы регулярное литургисание. Именно поэтому властям Рыльска пришлось отказаться от конфискации из ризниц и книгохранительных палат используемых за богослужением «Евангильев толковых и Апостолов, и Псалтырей, и Триодей постных и цветных». Отобрать все перечисленные книги они имели право лишь после доставки из столицы им на замену потребного количества одноименных изданий «московской печати». Между тем, судя по сообщению князя Щербатова, книги литургического назначения, выпущенные в типографиях Великого княжества Литовского, оставались в храмовых библиотеках города еще в декабре 1630 г. Правительство оказалось не в состоянии в сжатые сроки провести массовую замену «опальных» украинско-белорусских изданий, явно переоценив мощности единственной русской типографии.[61] В результате царь и патриарх были вынуждены сначала отложить на неопределенный срок, а потом и совсем отказаться от проведения в порубежных с Речью Посполитой городах кампании по тотальному изъятию у духовных корпораций «заповедных» книг.

Спустя всего два дня после отправки партии «литовских» изданий в столицу, 21 сентября 1630 г., рыльский кабацкий голова, путивлец Кирилко Савостьянов, добровольно принес в приказную избу и выдал воеводе скандально известное в те годы Учительное Евангелие Транквиллиона (Рохманово, 1619 г.) и «Маргарит» – сборник гомилий константинопольского патриарха Иоанна I Хризостома, именуемого в славянской традиции Златоустом (Острог, 1595 г.).[62]

На допросе К. Савостьянов показал, что обе книги он приобрел в Польско-Литовском государстве для последующей перепродажи их в России еще до вступления в силу октябрьского указа 1627 г. Как уже отмечалось выше, по этому постановлению все украинские и белорусские печатные издания, привезенные в ту пору русскими купцами в приграничные города из-за рубежа, подлежали обязательному вывозу самими негоциантами обратно за пределы Московии. Для отечественных «торговых людей», поставлявших иноземные книги на внутренний рынок страны, подобное распоряжение правительства было равносильно утонченному, но оттого не ставшему менее жестоким наказанию. Организация распродажи «литовских» изданий непосредственно на территории Украины или Белоруссии любому из них могла принести одни только убытки и разорение. Так, например, украинский коммерсант Софронко Киянин более двух лет безуспешно пытался сбыть в Новгород-Северском повете и, возможно, в других землях Великого княжества Литовского переданные ему К. Савостьяновым для реализации книги – Учительное Евангелие Кирилла Ставровецкого и острожский «Маргарит» Иоанна Златоуста. Потеряв всякую надежду отыскать покупателя на эти издания в Речи Посполитой, он возвратил их прежнему владельцу в очередной свой приезд «с торгом» в Путивль в 1629/30 г. Таким образом, затеянная еще в 1627 г. торговая операция, сулившая ее организатору немалую прибыль, закончилась безвозмездной выдачей не проданных за рубежом книг рыльскому воеводе в сентябре 1630 г.