– А я-то надеялся до наступления холодов успеть отплыть до нашего поселения, – уже обращаясь к Югре, с сожалением обронил Любомир.

– По воде, да с грузом, да еще и против течения трудновато будет, а вот когда река встанет, в таком разе совсем другое дело. А мы и нарты дадим, да еще и собак, и оленей в придачу. Тогда-то уж точно быстрехонько доберетесь до своих жилищ, до своих жен и деток.

– Благодарствую! – и поклонившись в пояс, произнес. – Ты, как всегда, прав, мой друг. По зимнику-то попроворнее сможем добраться.

– А когда вскроются реки, глядишь, и русские с севера придут. Ножи, топоры и секиры привезут, – будто и не слыша ответа Любомира, задумчиво обронил Югра.

– Окромя этих железяк что-нибудь еще привозят?

– А вот сам и приезжай, да и поговори с ними. Может быть, у тебя и лучше получится договориться со своими соплеменниками.

– То-то я гляжу, совсем ты не жалуешь северных русичей.

– Сейчас вроде бы всё наладилось, а вот раньше…

– А что раньше-то было? – бросив заинтригованный взгляд на угра, поинтересовался Любомир.

– А всё забирали, а взамен ничего не давали, – сразу как-то сникнув, удрученно ответил вождь угров.

– Понятно. Это, по-видимому, были новгородские сборщики дани и кмети во главе с воеводой.

– Во-во! Так оно и было, – прозвучал удовлетворенный голос Югры, – с торговыми-то людьми мы почти всегда находили общий язык, не то что с этими воинами.

– Хорошо, до прихода купцов что-нибудь да и надумаем. А сейчас пора уже и отдыхать, а то завтра рано вставать. – И, шагнув к Светлану, приобнял его. – А ты, братец мой любезный, быстрей поправляйся да набирайся силушки. Она тебе вскорости ох как снадобится. А ты, красавица, береги нашего молодца. – И, подмигнув зардевшейся девице, направился к двери.

– Уенг, подожди! – кричит он. А она, как будто и не слыша, несется всё дальше и дальше вглубь леса, как будто специально увлекая его за собой. Но в какой-то момент, увидев мелькнувшую среди деревьев девичью фигуру, он рванул наперерез. Упустив его из виду, она резко останавливается, растерянно озираясь по сторонам. Внезапно появившись перед ней, он хватает ее в охапку и, стиснув в объятиях, прислоняет к дереву, покрывая лицо девушки страстными поцелуями.

– Светлан! – томно дыша, шепчет она.

– Уенг, люба моя! – вторят его губы. Снежинки-пушинки, кружась, словно в танце, медленно опускаются на длинные черные ресницы, лаская разрумянившее лицо прелестницы. Улыбаясь, он любуется ее красотой. Слегка отстранившись от него, она задумчиво смотрит сначала на юношу, а затем, запрокинув голову, устремляет свой волнующий взор в манящее своей таинственностью бездонное вечернее небо, усыпанное ярко светящимися звездами.

– О чем вдруг загрустила, краса моя ненаглядная?

Встрепенувшись, она с грустью смотрит на него.

– Скорая разлука тому виной, – через силу выдавила она.

– А мы и не будем разлучаться с тобой, – поймав ее грустный взгляд, с нежностью сказал Светлан.

– Как это? Ты же скоро уезжаешь, – непонимающе глядя на него, выдохнула она.

– Очень просто: я беру тебя в жёны, и ты поедешь со мной.

– А если я отсюда не хочу уезжать?

– А тебя и спрашивать никто не будет. Заплачу калым Югре – и ты моя.

– А ты не подумал, что, может, мой отец желает другого мужа для меня? Я как-то слышала, что он хочет породниться с вашим вожаком.

– С Любомиром, что ли? – ничуть не удивившись, невозмутимо вопросил Светлан.

– Да, именно с ним. Породнившись с ним, наше племя сможет тогда решать многие вопросы.

– Это невозможно, потому что у Любомира есть любимая жена Дарина. И она его тоже безумно любит. Да Югра и так ничего не потеряет, отдав мне тебя в жёны, потому что я двоюродный брат нашего предводителя, наши отцы родные братья. А с твоим отцом мы уже обо всем договорились.