Комната триста семь представляла собой обычный бетонный ящик без окон, тускло освещенный желтой лампой, забранной частой стальной сеткой. Посреди комнаты стоял стол и два жестких стула с гнутыми спинками.

Я подошел к столу, положил на него блокнот и ручку и сел на стул. Мой собеседник стоял в темном углу комнаты спиной к свету и не обращал на меня никакого внимания.

Я посидел в тишине несколько минут – мне необходимо было собраться с мыслями.

– Это давит, неправда ли? – раздался голос из темного угла.

– Что давит? – не понял я, очнувшись от своих мыслей.

– Знание, – загадочно продолжил голос, а старик так и не повернулся ко мне лицом. – Знание, что над вами столько тонн грунта, бетона и стали.

– Пока вы не сказали, я не особо-то задумывался над этим, – я передернул плечами, в голову впервые закрался страх, паника от нахождения на такой глубине в обществе человека, чьи намерения и мотивы были для меня загадкой.

– Вот именно! Никто не задумывается над очевидным! – Вышеславский развернулся и в одно движение оказался возле стола, его ладони вцепились в столешницу, старик придвинул свое лицо ко мне. – Все видят, но не придают значения! Не понимают! Смотрят, но не видят! Только если ткнуть их носом в факты, только тогда наступает прозрение!

– Это вы сейчас о глубине? – я невольно отодвинулся от собеседника.

– Это я обо всем! – Вышеславский расслабился и присел напротив меня. – Знаете, ко мне давно никто не заходил.

– Ну да, – кивнул я. – Попасть к вам довольно сложно. Куча проверок и бумажной волокиты!

– Не заходил, – словно не слыша меня, продолжил старик, – потому что я не хочу никого видеть! Я отказывал во встрече журналистам и писателям уже много лет!

– Почему же? – заинтересовался я и открыл блокнот.

– Все эти самодовольные бумагомараки не смогут понять, поверить в мою историю! Мне нужен был человек незамутненный, с чистым видением, наивный и простой!

– Ну так уж и простой, – сказал я, немного обидевшись.

– Именно так! Вы думаете, вас проверяла служба охраны? О, не только, не только! Я тоже навел некоторые справки! – Владимир Семенович сложил руки на груди и покачался на стуле.

– Интересно, как? Вряд ли у вас тут интернет в свободном доступе, – съехидничал я.

– У меня свой интернет, уважаемый Алексей Константинович, 1992 года рождения, адрес: улица Полевая, дом 43, квартира 11.

– Что? Вы откуда… – у меня перехватило дыхание.

– Я же сказал, я тоже навел справки! – отрезал Вышеславский и хлопнул ладонью по столу.

– Ну, хорошо, – я решил не провоцировать странного деда на агрессию. – Вы навели обо мне справки и решили со мной встретиться.

– Да, так и есть, – собеседник положил ладони на стол и выпрямился на своем месте, давая мне возможность рассмотреть его.

Внешность у Владимира Семеновича была примечательная – даже сидя на стуле, он, очевидно, был выше меня и тяжелее килограмм на десять, широченные ладони с сильными пальцами говорили о недюжинной физической мощи. Длинные седые волосы были собраны на затылке в хвост, тонкий аристократический нос с легкой горбинкой украшали очки в металлической оправе. Холодные голубые глаза смотрели твердо, правда, смотрели они не в глаза собеседника, а куда-то поверх плеча, словно стараясь рассмотреть что-то за моей спиной. Я невольно ощутил желание обернуться.

– Не переживайте, – заметил мою нервозность Вышеславский, – это старая привычка. Я знаю – вы не из них.

– Кого «них»? – не понял я.

– Тех, кто меня сюда упек, тех, с кем я сражался уже довольно давно, еще до вашего рождения! – Владимир Семенович снова покачался на стуле. – Вы ведь ради этой истории сюда пришли?