– Я скучаю… – прошептала я, закрыв глаза и приложив снимок к груди. Из глаз потекли слезы, как бы я не пыталась их сдержать.

– Любимая? – раздался голос Дэвида.

– Да?.. Я… я… – сказать ничего не получалось, слезы душили. Я начала растирать их тыльной стороной ладони. Думаю, после этого моему макияжу пришлось несладко, но в тот момент, меня это не особо сильно заботило.

Муж подошел ближе и, увидев фотографию в моих руках, молча обнял, прижав губы ко моему лбу. Это был даже не поцелуй, скорее акт поддержки.

– Я оставлю тебя, мы с детьми заедем в кафе, им нужно перекусить, да и я бы, с радостью, взял себе чашечку кофе, – положил руку мне на плечо.

– Да-да, конечно, я все равно его не пью, – вымученно улыбнулась я. Он кивнул и позвал детей за собой.

После того, как захлопнулась дверь, я прошла в гостиную. Камин был печально холодным. В этом доме давно погас очаг. Очаг жизни. Я провела рукой по каменной поверхности, и на пальцах осталась пыль – снова этот признак ушедшей из дома жизни. На камине стояло множество антикварных статуэток, которые так любила собирать мама, а над ее коллекцией – телевизор, который часто смотрел мой папа… Мягкий ковер обволакивал стопы. Приятно… будто он тебя обнимает. Я усмехнулась: забавные мысли. Подошла к стеллажу с книгами: Диккенс, Конанн Дойль, Кинг… Любимые книги моей юности. Присела на кресло, свесив руки вниз и вытянув ноги, – всегда делала так в детстве.

– Фух! Чтобы обойти весь дом нужно было готовиться морально… – разговариваю я сама с собой.

Но все же встала и подошла к лестнице. Поставила ногу на ступень. Она приятно скрипнула. Я подняла голову вверх:

– Что ж, похоже сейчас меня ждет самое неприятное…

Я медленно поднялась, проведя рукой по лакированным перилам. Справа – моя комната, слева – родителей. «Зачем делать себе ещё больнее?» – подумала я и свернула направо. Ох, как же я ошибалась с тем, что если войду в свою комнату, мне будет не так больно…

Я приоткрыла дверь, заглянув за нее так, будто сейчас там увижу потустороннее существо, как из фильмов ужасов или себя семнадцатилетнюю, лежа на кровати и изображавшую из себя модель известных художников. Не знаю даже, что бы мне сейчас показалось страшнее. Но там были лишь моя идеально заправленная кровать, плюшевый медведь на покрывале, недорогой столик с небольшим ноутбуком и стул – мое место для выполнения домашнего задания (хотя, признаться честно, делала я его чаще лежа на кровати), шкаф со старыми вещами, разбитое зеркало и, пожалуй, все. Или нет… Я прошла в комнату и села за стол. Сразу же нахлынули воспоминания о приятных вечерах в одиночестве с наушниками в ушах. Я заглянула под стол. Коробка. Хм, странно… Я взяла ее и повертела в руках. Довольно увесистая. Абсолютно не помню, что там. «Надо перестать гадать» – подумала я и открыла коробку. С этого момента начался мой личный ад.

В этот очередной летний вечер я снова планировала посидеть с Чаппи под ивой.

– Мам, я к себе! – крикнула я, выбегая из дома. «К себе» значит в мое место возле реки под ивой, и всем членам семьи это было известно.

Мы с Чаппи рванули наперегонки. Подбежав поближе, мы сбросили темп. Сегодня здесь никого. Вот и славно! Я подошла к иве, которая закрывала лавочку. Отодвинула ветви и…О боже!!!

– Ты…ты… чего здесь?

– Я сижу здесь довольно давно. Ждал тебя, но не знал, в какое время ты тут появляешься.

Тот самый русоволосый сидел на моей лавочке, закинув ногу на ногу так, будто это я вмешалась в его личное пространство, а не он в мое. Какой нахал! Бесит!

– Ладно, все, давай, проваливай, – я подошла к лавке с видом собственника, держа в руке дневник. Думала, что он встанет и уберется куда подальше, например, к своим друзьям, но он сидел, как приклеенный, только поворачивал голову по ходу моих движений, наблюдая за мной.