Так, на фоне споров, которые разрывали ЦК и совнарком, Троцкий приехал в Брест и всеми силами пытался затянуть переговоры. Конечно, немцы понимали, что русские уже совершенно не могли воевать, и выступили с позиции силы. Кроме того, как только пошатнулась власть в центре, империя тут же начала сыпаться: стали появляться независимые государства в Прибалтике, а Центральная Рада сама начала переговоры с Германией. Понятно, что большевики постоянно говорили о свободе самоопределения нации и возможности выхода из Империи, но этого им очень не хотелось. Про контрибуции и массы других уступок, которые требовала Германия, мы уже не говорим.

Таким образом, Троцкий тянул до конца, но, когда ему поставили ультиматум, он пообещал распустить армию и закончить на этом войну. При этом немцы видели, что обращался он во всех своих речах, в первую очередь, к немецким рабочим, предлагая им тоже не воевать. После этого немецкое наступление продолжилось, и стало понятно, что идея Троцкого не сработала: немецкие солдаты совершенно не хотели воевать, но всё-таки пошли. Вскоре все поняли, что германская армия вот-вот займёт Петроград, в результате чего пришлось согласиться на более тяжёлые условия и отдать куда больше территорий. Так, 3-го марта был подписан Брестский мирный договор, что вызвало огромное возмущение народа. Несмотря на это, война закончилась, и большевики удержались у власти почти на всей территории бывшей Российской Империи.

Далее Ленин собирался строить коммунизм, как пелось в «Интернационале»:

«Весь мир насилья мы разрушим» означало разрушение госаппарата, всех органов, угнетающих народ, и вообще государства. Кроме того, предполагалось создать народные выборные органы, заменить армию всеобщим вооружением, упразднить частную собственность и пойти к счастливому будущему. Конечно, ещё Маркс понимал, что не все будут приветствовать такие изменения, в результате чего не очень подробно и как-то между делом упомянул об установлении диктатуры пролетариата, то есть того, за что большевики ухватились очень сильно. Получалось, что в будущем не будет государства, установится народная власть, упраздняться все различия и классы, наступит всеобщее процветание, – но всего этого необходимо было достигать с помощью диктатуры пролетариата, которую Владимир Ильич определял диктатурой меньшинства в интересах большинства.

Иными словами, уже в начале 18-го года остро встал вопрос разрушения государства. Временное правительство было уже свергнуто, все старые госучреждения упразднены и созданы народные комиссариаты, которые должны были осуществлять народную власть. Но где были эти кухарки, которым обещали управление страной? Почему-то их не было, и во все новые организации приглашались старые чиновники на условиях поддержки власти большевиков. Таким образом, сохранялись наркоматы, но где-то предполагалось, что появится народная власть – «Власть Советам!». И действительно, вся власть была сосредоточены в руках съезда Советов.

Всё бы ничего, но появился первый камень преткновения – люди вспомнили, что ещё Временное правительство обещало сформировать Учредительное собрание, которое должно было решить вопрос о том, какой будет строй. Конечно, большевики уже определили строй – республика Советов. Но как быть с собранием?

В марте 17-го года Временное правительство, многократно подчеркнув свою временность, обещало созвать Учредительное собрание, которое решит все важные вопросы. После этого началось ужасное затягивание: комиссия по подготовке созыва Учредилки начала работать только в конце мая, хотя должна было – с середины марта. После этого собралось около восьмидесяти умных политиков и юристов, которые смогли выпустить «Положение о выборах» только к концу августа. Всеобщее избирательное права, никакого имущественного, национального, полового и религиозного ценза – всё это замечательно, но уже крайне необходимо было провести сами выборы. В результате, они были назначены на 12-е ноября, то есть уже после прихода к власти большевиков, которые к этому моменту успели закрыть почти все оппозиционные газеты, издать «Декрет о печати» и так далее. Несмотря на это, выборы дали явное большинство эсеров: около 350 эсеров, примерно в два раза меньше большевиков (с учётом того, что они всячески давили и мухлевали), немного меньшевиков, кадетов и прочих социалистов разных мастей.