В конец концов, казаки, носители бесшабашной вольницы, тоже не поддерживали белых, – интересно, какие странные перемены происходили с их взглядами. С конца 18-го века казаки стали одной из главных опор власти, а к началу 20-го их железно воспринимали как крайних монархистов: все территории казаков по началу не признали большевиков. Однако, через некоторое время казаки начали активно реагировать на большевистскую агитацию, хорошо принимая красных. А далее, в течение нескольких месяцев, произошли резкие перемены: когда большевистские отряды пришли на Дон, крестьяне, из которых преимущественно и состояли отряды, были потрясены тем, как выглядели казачьи хаты и сколько у них земель, начав воспринимать казаков, как буржуев, и открыто бросая им перчатку войны. Это привело к тому, что казаки начали всё больше поддерживать белых офицеров и генералов. Однако, это произошло через несколько лет.
Изначально добровольческая армия состояла из офицеров и юнкеров – солдат почти не было. Кроме того, собралось большое количество бывших депутатов, журналистов и интеллигентов, убегающих от власти, – обоз был огромный, а боеспособность очень мала.
В какой-то момент, когда белые осознали невозможность удержания Дона, они решили уйти к Екатеринодару, который считался оплотом противостояния большевикам. В феврале 18-го года плохо экипированная и вооружённая добровольческая армия по снегу и льду начинала двигаться от Ростова-на-Дону к Екатеринодару, предполагая, что там их ждут. Когда же они пришли, то их надежды не оправдались: неприятие местными жителями обрекло пришедших на голод и холод, а также нанесло сильнейший моральный удар. Корниловские отряды в это время складывали песни, конечно, не очень поэтические, но со следующим смыслом:
Всё это вызывало и отчаяние, и озлобление, за счёт которых любые гражданские войны зачастую оказываются более жестокими, чем войны между государствами. Конечно, и в ту, и в другую сторону можно найти исключения, но очевидно, что во время войны между государствами всё-таки соблюдаются некоторые правила (например, мирных жителей зачастую не обстреливают), а в гражданскую войну исчезает абсолютно всё – от чести до милосердия.
В Гражданскую войну было очень много жестокости – как от красных, так и от белых. Проявилось это ещё в первые месяцы, когда не брали пленных, бросали раненных и пытали тех, кто был на противоположной стороне (не только солдат, но и обычных людей). Когда корниловцы шли от Ростова к Екатеринодару, они очень часто бросали раненных где-нибудь в поле, а те, кого оставляли в госпиталях, обычно застреливались, поскольку понимали, что вскоре их поймают и будут пытать большевики. Деникин написал про это следующее:
Много уже написано, еще больше напишут о духовном облике Добровольческой армии. Те, кто видел в ней осиянный страданием и мученичеством подвиг – правы. И те, кто видел грязь, пятнавшую чистое знамя, во многих случаях искренни. Весь вопрос в правильном синтезе ряда сложных явлений в жизни армии – явлений, рожденных войной и революцией.
Разумеется, про Красную армию можно сказать то же самое: там было ещё больше фанатиков, готовых воевать за идею, и, как следствие, больше жестокости и озверения.
Приблизившись к Екатеринодару, добровольческая армия увидела, что он занят красными. Это стало страшным ударом. Корнилов, несмотря на протесты других генералов, отвёл армию южнее Екатеринодара, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Тут к ним присоединились другие белые отряды, пришедшие с фронта, после чего они все вместе пошли на штурм.