Но больше всего его подкупала информация о медицинском оборудовании и персонале. Он бы стал хреновым отцом, если бы не позаботился о том, чтобы Анька родила в покое и безопасности. Сам он за это время многое повидал и сделал, но всё же предпочитал довериться в этом вопросе квалифицированным специалистам.

Подумав о малыше, Антон тихо хмыкнул и вернулся к ведёркам с водой. Странные мысли посещали его каждый раз, когда он клал ладонь на растущий живот своей женщины, чувствуя, как шевелится плод их любви. Нет, он не боялся и не думал, что это было ошибкой. Наоборот. Просто странно было понимать, что для него и для Аньки малыш воспринимается совсем по-разному. Во всяком случае на этом этапе своего развития.

Девушка чувствовала, как новая жизнь развивается внутри. Она была неразрывно связана с ней, ощущая постепенные внутренние перемены. Антон же, наоборот, видел только внешние перемены любимой. Это было странно и непривычно, но в хорошем смысле слова. Ему вообще не свойственно было сомневаться в верности принятых решений. Тем более таких, как ребёнок. Но всё же где-то в глубине души сидела неразрешённая тревога, которую он каждый раз гнал от себя как можно дальше. Это и была вторая по силе причина, побудившая его примкнуть к Новому Рассвету. В любом случае столь прекрасный день не заслуживал того, чтобы тратить время на очередную попытку разобраться в собственных слабостях. Кто знает, может, среди рассветовцев отыщется и хороший специалист по вопросам тонкой душевной организации? Это было бы неплохо, учитывая то, насколько гадкой тварь представлял из себя Рыскатель.

Желудок напомнил о себе голодным урчанием, поднявшимся из самых недр. Антон еле заметно кивнул, соглашаясь с умозаключениями, и стал полоскать рот, предвкушая вкусный завтрак. Всё же не зря ему снились пирожки с картошкой.

Гелендваген медленно катился по пустой улице. Справа и слева тянулась вереница смятых и покалеченных машин, откинутых в сторону. Покинув коттеджный поселок, они двигались по дороге, которую давным-давно расчистили остатки военных. Такое происходило в некоторых городах по итогам первого дня, особенно если неподалеку располагалась армейская часть. Судя по всему, здесь произошло именно так.

Под колесами хрустело тонкое покрывало перегнившей листвы и мелких веток. Природа еще не успела отвоевать опустевшие улицы, только лишь намекая на территории для будущей экспансии. Деревья не коснулись ветками проводов, газонная трава не затянула вытоптанные дорожки и проплешины. На широкой пешеходной части все еще проступал пыльный узор тротуарной плитки и редкие решётки ливневок. Россыпь битого стекла искрящейся пеленой обрамляла ряды изувеченных машин с царапинами от ковша бульдозера.

Они шли по маршруту, обозначенному красным фломастером на развороте дорожного атласа. Неизвестный картограф Нового Рассвета оказался настолько заботливым, что прочертил по линейке особо длинные участки дороги, аккуратно склеив стыки страниц прозрачной липкой лентой. На третий год конца света глупо было ожидать, что кто-то будет пользоваться навигаторами. Да, они до сих пор включались, но в большинстве своём ничего не показывали. Видимо, пришедшая из ниоткуда саранча умудрилась повредить и спутники на орбите. Из пристанища они ничего не взяли. Гелик и без этого набит под завязку всем необходимым. Но в благодарность за возможность нагреть воду на газовой горелке и поплескаться в ванной комнате всё же оставили канистру топлива, три пачки таблеток сухого горючего, туристический топорик, охотничий нож и десяток пакетов чипсов.