– Можно с вами бесплатно поработать? – обратился к мужикам. – Размяться хочется на природе.

– Пожалуйста! Можешь нам пособить. – улыбаясь, сказал мужик с бородой, видимо, бригадир?

Разделся до плавок. Взял в руки вилы и принялся кидать в нашу машину свежескошенную траву. Местные парни были также раздеты, как, лишь мой водитель остался спать в своей кабине нашей машины.

Ведь это ему пришлось крутить целый день баранку такой огромной машины и ещё завтра нам предстояло проехать почти столько же времени. Водителю нужен был хороший отдых в лесу на природе.

Не успел кинуть и пару раз свежескошенной травы, как все моё тело облепили различные насекомые, какие только были в этом лесу. Насекомые так сильно кусали и жалили меня, что к концу сбора всей травы на мне не было живого места. Весь покрылся шишками и волдырями, в то время, как местных парней ни одно насекомое не тронуло.

Все постоянно смеялись над моим видом. Но к концу сбора свежескошенной травы мне было не до смеха. У меня поднялась высокая температура и стал так сильно раздуваться, что можно было подумать, это скоро лопну.

– Видимо, нашим насекомым городская кровь вкусней? – пошутил бригадир. – Но тебя надо спасать.

Меня тут же быстро отвезли в дом хозяина, который нанял нашу машину. До нашего приезда там истопили русскую баньку.

Пока водитель с мужиками возились с разгрузкой травы из машины, полуголые бабы с сиськами больше моей головы, оттащили меня в баньку и стали приводить в чувства. В начале меня хорошо отмыли, словно готовили на отпевание в церковь перед похоронами.

– Городские мужики слабаки против наших мужиков. – вытирая меня махровым полотенцем до красна, смеясь, сказала толстая баба. – Сегодня не мужики нас будут драть, а мы их используем.

Бабы хором посмеялись над шуткой толстушки. Затем после бани бабы мазали меня какими-то маслами. Видимо, против яда насекомых? В заключении поставили мне примочки из кислого молока на сильно пострадавшие места от укусов насекомых.

После одели в деревенскую ночную мужскую рубашку до самих пят и под руки повели во двор к столу, который ломился от деревенской жратвы. Естественно, что деревенский стол не мог обойтись без водки и самогона. Пили и ели мы на всю катушку. Пока не повалились без чувств.

Очнулся утром на сеновале рядом с местной "тёлкой" у которой были сиськи больше моей головы. Осторожно сполз с сеновала и стал искать свою одежду, которую нашёл в кабине нашей машины, куда её положил ещё в лесу, когда собирал с местными мужиками свежескошенную траву. Тут же быстро надел на себя всю свою одежду, а деревенскую рубаху положил на лавку.

– Ну, что, очухался после вчерашней работы? – поинтересовался Николай, забираясь в кабину.

– Откровенно, ничего не помню. – серьёзно, ответил. – Помню только баню и больше ничего.

Водитель завёл машину мы поехали. Когда мы уже были на переправе, к нам подошла какая-то местная баба, вроде со знакомым лицом. Она подала мне большой узелок, в котором был свежий круглый деревенский хлеб, овощи, кусок жареного мяса, баночка кислого молока с румяной корочкой и восемнадцать рублей.

Ни говоря ни слова баба тут же ушла. Мы с водителем так и не поняли, за что нам дали эти восемнадцать рублей. За то, что мы привезли одну машину свежескошенной травы, которой хватило бы на перевоз нескольким самосвалам?

Может быть, это за проезд той "телки", которую мы везли целый день или за то, что больной от укусов местных кровожадных насекомых всю ночь по пьянке драл ту "телку", у которой были сиськи больше моей головы?

Так и уехал через Вятскую переправу с больной головой от укусов местных кровожадных насекомых, от сильной пьянки и с мыслями, за что заплатили деньги?