Ну, а пока мы стояли рядом и старались не смотреть друг на друга. Ей было стыдно за меня, а мне за себя. Но вот по команде руководителя произошло представление кавалеров дамам и дам кавалерам. Разумеется, с обязательными обоюдными улыбками и галантными кивками, символизирующими поклоны, и то славно, что без реверансов и книксенов.
Затем последовали секреты правильной постановки ног: первая позиция, вторая позиция, третья позиция. Потом танцевальная шагистика. Затем индивидуальное кружение в вальсе: раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… И наконец, всеми вожделенный – танец в паре с партнёршей!
Последовала команда юношам: подхватить левой рукой правую руку девушки, а правой рукой – нежно и чутко придерживать её за спину, чуть выше талии. А заодно и соответствующая команда девушкам: самым невесомым образом предоставить юноше свою правую руку, а левую ещё невесомее положить ему на плечо.
И тут моя большеглазая партнёрша, оглядев мою далеко не атлетическую фигуру, с некоторой растерянностью воскликнула:
– А где оно, плечо?
Нет-нет, вовсе не воскликнула, а лишь прошептала чуть слышно – одними вдруг искривившимися губами. Но для меня, оскорблённого, слова эти прогремели громом небесным. И тут – в спортивном зале приютившей нас школы, и далее – на всю Вселенную! И мне показалось, что нет в мире такого человека, который бы не услышал этот искренний, почти страдальческий вопль моей партнёрши.
И понял я, что мне заниматься современными танцами пока не время, что современные танцы подождут…
В ту пору Физтех был весьма популярен. И победы в КВН, и вообще физика была в почёте. Теперь на первый план деньги выдвинулись. Люди подзабыли, что это всего лишь эквивалент труда, что деньги зарабатывать надо. Куда там, любым способом – хоть выиграть, хоть найти, хоть украсть, лишь бы в большом количестве. Чаще всего именно деньги и заставляют людей забывать стыд и совесть.
Ну, а в ту ещё советскую пору большие деньги никому не светили, а маленькие имел каждый. Поэтому думали молодые люди в основном об успехе и самосовершенствовании. А был я тогда хиляком и весил не больше 60 килограммов, то есть мой вес отставал от роста по всем расхожим понятиям килограммов на 10–12.
И решил я заняться модным тогда культуризмом. Обзавёлся гантелями, эспандером, а ещё стал посещать комнату атлетизма, которая в нашем общежитии, по счастью, имелась. И стал тренироваться с большим упорством. Штангу тягал, гири. И всё это, как полагается, перед зеркалом.
Причём так себя изнурял, что первое время, случалось, и ложка из руки выпадала, когда после очередной работы с тяжестями являлся в столовую. А между тем столовая также входила в разработанный мною комплекс собственного оздоровления. И стал я налегать на колбасные изделия. Ведь они так не похожи на натуральное «живое» мясо. Чуть ли не давясь, я ещё и принуждал себя съедать двойные порции.
И уже за год мой дефицит в весе был покрыт! И мускулатура кое-какая завелась. И силёнок прибавилось. И уверенности в себе. И уже предпринимал я первые попытки знакомиться с девчонками.
И была у меня чёрная шапка пирожком, а в руке огромный чёрный кожаный чехословацкий портфель, который мне удалось отхватить по случаю в универмаге «Москва».
А на большие портфели была мода!
И как же в эту пору я ненавидел своё заикание, которое одно смазывало весь эффект моей вдруг объявившейся успешности. С каким же мучением мне доставалось тогда каждое слово любого начального общения, с какими судорогами, из каких речевых заторов я выбирался к самым элементарным фразам типа: «Который час?» или «Как вас зовут?»