За всем этим ужасом, за той самой металлической дверью, через незаметное небольшое окошко, наблюдали несколько человек. Среди наблюдателей был и тот, что периодически заходил к несчастной девушке. Он был в белоснежном одеянии с гордой ухмылкой на морщинистом лице, говорящей о его главной роли во всем этом жутком и страшном представлении.

Он мог часами наблюдать за происходящим в каждой из десятков таких комнат, где к кроватям были привязаны молодые и когда-то полные сил девушки и парни и которые без передышки подвергались зверским пыткам и насилию. А перед каждым сеансом пыток, он брал у ассистента инъектор, входил внутрь, присаживался на край кровати, где содрогалось в судорогах боли и унижении молодое тело и, вводил в организм прозрачное вещество. Вводил через вену, на внутренней части локтевого сгиба, свою гордость, свое открытие, вводил то, что способно как он считал, полностью переделать сознание и личность человека. То, что способно очистить воспоминания и сущность, очистить, чтобы он потом смог заново заложить туда все, что он сам захочет. Или то, что пожелает его инвестор. И эта горделивая ухмылка на его лице была не просто ухмылкой, это было выражение лица человека, возомнившего себя богом. Создателем, спасителем, который дает человеку Новую Жизнь.

За его спиной, через все тоже окошко в двери, за происходящим наблюдала женщина. В дорогой одежде. Высокая и дородная, с властным лицом, в присутствии двух молчаливых помощников в строгих костюмах, она наблюдала за издевательством над беззащитной девушкой, совершенно без какого либо удовольствия и даже любопытства. Напротив, когда насильники в комнате перешли к самой ужасной части своей работы, женщина отвела взгляд и устремила его на заворожено смотрящего внутрь человека в белом, пытаясь понять его заинтересованность в этом эксперименте. Исключительно ли научный интерес преследует профессор в этом начинании или может быть, все это затеяно только для удовлетворения его личной похоти и извращенных фантазий? Ей было противно и непонятно все происходящее внутри комнаты пыток и об этом говорили ее заходившие желваки и сжатые в кулаки руки.

Профессор Райков, почувствовав на себе ее взгляд, на секунду оторвался от эксперимента и мельком посмотрел на женщину. Но, только увидев ее выражение лица и гнев от нее исходящий, тут же все понял и закрыл створку.

Сейчас нужно было что-то говорить, ни в коем случае нельзя было молчать и ждать, пока говорить начнет она. И он повернулся к женщине, важно сложив на выпирающем вперед животе руки.

Смелее профессор, ты должен показать, что ты хозяин положения, ты должен показать этой бестолковой жирной суке кто тут главный и кто делает настоящее дело во благо всего человечества.

– Я думаю, дальше смотреть не стоит. – Он улыбнулся. – То, что мы сейчас наблюдали с Вами, называется физиологическая стимуляция глубокой чистки сознания. – Из-за закрытой двери приглушенно доносились стоны жертвы и вопли насильников. – Объект подвергается физическому и моральному подавлению имбиоза, до тех пор, пока у него не притупляется активность той части головного мозга, которая отвечает за самосохранение и желание жить. Мой препарат, оказывает подавление нейронной активности именно этой части мозга и стимулирует, так сказать, очищение, отключает этот центр в медикаментозном порядке, но многолетние опыты показали, что одних инъекций мало и необходима физиологическая стимуляция. – Он важно поднял палец вверх. – Что мы сейчас и наблюдали. – Он махнул рукой на дверь. – А потом, мы и приступаем к новой фазе, внедрению в мозг подопытного, объекта новой личности…