– Что вчера случилось, Амин? – спросила Анжела, серьёзным взглядом смотря на старшего сына в упор.

– Не знаю, мама, – Амин поднял голову и взглянул на мать безмятежными карими глазами, – Вчера я рано ушёл, Славка Горин за меня музыку включал.

– Джавид? – Анжела перевела взгляд на младшего сына, но он тоже пожал плечами, – Джавид, что произошло между Милой и твоей одноклассницей?

– Мам, да ничего не произошло. Мила с нами весь вечер была и ни с кем не ссорилась. А потом они с Амином домой ушли, а я ещё остался, – уже не растерявшись, произнёс Джавид.

– Да, мам, так и было, – подтвердил Амин, – Наверно тот, кто тебе рассказывал сплетни, что-то или кого-то перепутал.

Рустам чуть усмехнулся, внимательно наблюдая за сыновьями, и обратился к жене:

– И, правда, Анжела, оставь их в покое. Люди всегда судачат, что ж теперь, верить во всякие глупости?

Амин быстро взглянул на отца, так быстро, что никто этого, кроме Рустама и не заметил, но в этом быстром молниеносном взгляде читалась огромная благодарность.

Девичьи обиды Милы забылись уже через пару дней. Наступала святочная неделя, и подружки собрались в доме у Милы.

– Сначала погадаем, а потом пойдём колядовать, – предложила Лена Осипова, и Мила с Аней согласились.

– Только не хочу я опять эту ерунду детскую, как в прошлый раз, – произнесла Аня и уточнила, – Ну, когда мы воск плавили и карты из колоды вытаскивали. Давайте, что-нибудь посерьёзнее и пострашнее.

– Можно в тёмную баню пойти смотреть в зеркало на суженого, – предложила Аня.

– Нет, я боюсь ночью одна в бане, – заупрямилась Мила.

– Давайте! Давайте! – обрадовалась Лена, – Будет жутко страшно.

Девочки приготовили зеркало, свечи и спички и пошли в баню, где было холодно, и стояла кромешная тьма. Лена поставила зеркало на полочку, а Мила зажгла свечу.

– Так, а теперь надо всем выйти и заходить по одному. Смотреть в зеркало и сказать так: Суженый мой ряженый, приди ко мне поужинать, – пояснила Аня, – Кто пойдёт первой?

Девочки некоторое время нерешительно смотрели друг на друга, наконец, Мила произнесла:

– Я пойду.

Лена и Аня с готовностью уступили первую очередь подруге. Мила открыла дверь бани и зашла вовнутрь. Девочки сразу же плотно закрыли дверь, Милу окружила тьма. Даже полки и тазы, составленные в ряд у стены, не были видны. И только слабо мерцающее пламя свечи манило подойти ближе. Мила несмело подошла к зеркалу, тихо произнесла слова:

– Суженый мой ряженый, приди ко мне поужинать.

И смело взглянула в зеркало. Огонь свечи мерцал в тусклой амальгаме. В зеркале, ничего кроме темноты, не отражалось. Но как-то жутко вдруг стало Миле, так, как будто бы она дерзко пытается заглянуть туда, куда глядеть нельзя. Мила ещё какое – то время присматривалась к зеркальной темноте и уже хотела уходить, как в глубине зеркала разглядела длинную слегка колышащуюся тень человека. Девочка вздрогнула, но страх помешал ей пошевелиться. И ещё одна тень заколыхалась с другой стороны. Две тени стояли за ней и отражались в зеркале.

– Мамочки… – прошептала Мила, дёрнулась резко, развернулась и выбежала из бани. На крыльце подружки обступили её с распросами:

– Ну, как, Мила? Видела? Кого видела? – наперебой спрашивали Лена и Аня.

Мила посмотрела на небо, где яркие звёзды пронзительно мерцали, обещая морозную ночь. Месяц показался из-за края горизонта и весело подмигивал. Это успокоило Милу, и она произнесла уже спокойно:

– Нет, лица не видела, но тень человека видела. Даже две тени. Но это была не моя тень, точно.

– Ой, я не пойду, – испугалась Лена, – Аня, иди ты!

– Мне бабушка говорила, что это чёрт шутит, в зеркало себя показывает, – произнесла Аня, – Ну ладно, я пойду. Только вы держите дверь открытой, ладно? Не закрывайте меня одну в бане, обещаете?