В 1918 году цены на нут выросли в два раза, и Обрегон получил с каждого проданного в США мешка пятьдесят центов. Сведения об общей сумме полученных генералом-бизнесменом доходов разнятся от 50 тысяч до полутора миллионов долларов. В любом случае это были для того времени очень большие деньги. Однако Обрегон совершил серьезную ошибку, продавая весь товар только одному американскому бизнесмену, Грейсу, от которого, вероятно, тоже получал комиссионные. Мексиканские фермеры лишились былых диверсифицированных рынков сбыта. Когда война закончилась и цена на нут опять упала, весь кооператив оказался в долгу у того же Грейса, который теперь обеспечивал кооператоров заемными средствами. Обрегону пришлось взять весь долг на себя, что, видимо, тоже рассматривалось как благородный жест. Однако генерал так и не рассчитался с долгом до своей смерти в 1928 году.

Тем не менее благодаря своей поездке и коммерческим связям Обрегон мог рассчитывать на поддержку американцев в борьбе за президентское кресло. В самой Мексике дело обстояло куда как сложнее.

Большинство солдат и офицеров революционной армии, основной политической силой Мексики, конечно, считали Обрегона наиболее приемлемым преемником Каррансы. Однако это не относилось к самым влиятельным генералам страны, а ведь обычно войска действовали так, как им велит их местный военный вождь. Пабло Гонсалес (пожалуй, второй после Обрегона по авторитету в стране генерал) считал себя более подходящим президентом. А Карранса, чтобы посеять недоверие между Гонсалесом и Обрегоном, намекал первому, что может поддержать его кандидатуру. Другие влиятельные генералы, например, Мургуя и Дьегес, вообще не хотели видеть президентом ни Обрегона, ни Гонсалеса. Они ориентировались на Каррансу и были готовы оружием поддержать выбор последнего.

Что касается гражданской части политического спектра, тут ситуация была еще более запутанной. Формально правящей партией страны считалась Либерально-конституционалистская, которая и выдвинула Каррансу на президентский пост в 1917 году. Но уже на выборах в Конгресс и в штатах в том же 1917-м партия явно поддерживала более радикальных кандидатов, которые считались обрегонистами. В Конгрессе примерно 80 % депутатов – членов партии активно оппонировали Каррансе, пытавшемуся внести консервативные изменения в Конституцию страны. «Дон Венус», уверенный, как всегда, только в собственной правоте, полагал, что оппозиционные настроения подогревает Обрегон[63].

Поэтому уже в 1917 году Карранса дал указание местным властям всячески мешать образованию организаций либеральных конституционалистов в городах и деревнях. Затем последовали репрессии правительства против партийной газеты «Гладиадор». Один из видных деятелей партии Доктор Атль даже был вынужден эмигрировать в США.

На проходивших в июле 1918 года новых выборах в Конгресс Карранса, опираясь на правительственный аппарат, чинил всевозможные препятствия кандидатам либеральных конституционалистов и поощрял образование в различных штатах местных партий, которые не могли бы сформировать в парламенте единый блок. Само же правительство поддерживало выдвижение тех кандидатов, кто не имел никаких политических убеждений и был готов голосовать так, как ему подскажут в президентском дворце. Характерен один почти анекдотический случай. К Каррансе с просьбой о поддержке его кандидатуры обратился один ветеран войны против французов, проходившей, напомним, в 1862-1867 годах. Просьба была обоснована следующим образом: он, ветеран, уже стар и болен, поэтому хотел бы перебраться поближе к своей дочери, проживающей в Мехико, а депутатство как раз и поможет достичь этой цели.