Уже в 1908 году Триана принял участие в знаменитом нападении революционеров-магонистов на Лас-Вакас[109]. В 1910 году под влиянием идей братьев Флорес Магон примкнул к революционерам Мадеро. В 1912 году он сражался в рядах «красных» Ороско, а затем – в «Северной дивизии» Панчо Вильи. В октябре 1914 года Триана участвовал в Конвенте лидеров революции в Агуаскальентесе, а в 1915-м примкнул к Сапате. Участвовал в многочисленных боях Освободительной армии Юга, был серьезно ранен. Входил в аграристскую партию, которая в 20-е годы считала себя идейной наследницей убитого в 1919 году Сапаты. В 1922-м участвовал в подавлении мятежа генерал Мургуи против правительства Обрегона, а годом позже стал координатором президентской компании Кальеса.

Триана был очень сильным кандидатом, сподвижником Сапаты и Обрегона, заслуженным генералом революции, которого, конечно, сложно представить агентом Москвы. Он пользовался популярностью в разваленной Кальесом аграристской партии, многие сторонники которой вполне были готовы отдать свой голос за Триану.

В феврале 1929 года возник еще один фронт конфликта между коммунистами и правительством. Бастовали шахтеры Халиско и местные предприниматели, в основном иностранцы, жаловались правительству, что комиссар (то есть представитель властей по арбитражу между рабочими и предпринимателями) коммунист Макарио Уисар занимает предвзятую позицию в пользу рабочих[110]. Кальес очень внимательно относился к нуждам американских предпринимателей и в 1928 добился того, что практически все забастовки были объявлены незаконными и запрещены. По официальной статистике, в Мексике в этом году прошло всего 7 стачек, в которых участвовали 496 человек. В 1929 году власти разрешили 14 забастовок (3473 участника)[111].

Во главе многих стачек были коммунисты. 5 февраля 1929 года лидер КСУМ Сикейрос обратился к рабочим с призывом поддержать полмиллиона нелегально бастовавших трудящихся горнодобывающих, текстильных и транспортных предприятий. 17 февраля он предложил перевести в фонд бастующих половину дневной заработной платы каждого рабочего – члена КСУМ. Такие призывы правительство расценивало как поддержку незаконной деятельности[112]. Однако авторитет коммунистов благодаря их принципиальной позиции только рос. О силе компартии говорил хотя бы тот факт, что под руководством коммунистов бастовали около 150 тысяч горняков. Причем, руководя забастовкой в Халиско, коммунисты еще и организовывали вооруженные отряды, которые помогали армии отбивать атаки «кристерос» на шахтерские поселки.

Власти отвечали в характерной для них манере. Например, 11 февраля 1929 года из засады был застрелен коммунист Сиксто Кадена, рабочий-текстильщик и крестьянский лидер в регионе Тлакотепек. В убийстве явно прослеживался почерк кромовских «пистолерос».

Тем не менее коммунисты активно поддержали правительство во время мятежа Эскобара. Особенно ценной была помощь вооруженных крестьянских отрядов коммунистов в штате Дуранго и в Халиско, где они не дали «кристерос» развернуть широкое наступление и пробиться на соединение с восставшими генералами.

В своих отчетах в центр советский полпред Макар также четко давал понять, на чьей стороне его симпатии: «Еще в начале этого года на юге, севере и северо-западе Мексики вспыхнуло восстание «старой гвардии» Обрегона, непримиримых врагов Кальеса, которого они обвиняли в организации убийства их вождя. К ним присоединились заведомо католические элементы, мечтавшие о возрождении «великой эпохи» Порфирио Диаса, и восстание, хотя заранее обреченное на неудачу, приняло было значительные размеры. Восстание… представляло попытку военного переворота и в случае удачи способствовало бы возвращению огромных земельных богатств старым латифундистам, у которых они были отняты революцией 1910 года – и переданы латифундистам новой «революционной» эпохи»