Хоть сильной красоты в них не видал,

Меня всё это, сильно задевая,

Направило – чтоб тексты те порвал.

Я перестал писать, но был поэтом,

Всё время строки лились в голове,

Не показал ведь людям их, сюжетом —

Моих мечтаний плыли в тишине.

Седьмой был класс, зима уже настала,

Повсюду снег, со вьюгой благодать,

Ошибка та впивается, как жало,

Не хочется её припоминать.

Хотя, во мне бывает ощущения,

Что это было – только вот, вчера,

Пол жизни пролетели без сомнения,

Тот вторник был кошмаром до утра.

– Старик ему ответил добродушно,

С улыбкою и мимикой родной:

– Не хочешь, не рассказывай, не нужно,

Ведь ты был глуп ещё и молодой.

Ты расскажи мне, что ты сделал дальше,

Чтоб ту ошибку жизни заглушить,

Ведь я так понимаю – в этой фальши

Хотел ты чувства, как-то затушить?

– У путника из глаз слеза пробилась,

Он помнил всё о той любви больной,

Его душа вновь памятью искрилась,

Продолжил он рассказ свой основной:

– На следующий год восьмого класса,

В начале – это, где-то в сентябре,

Нас в кабинет звала учитель наша,

На классный час —всех собрала к себе.

Всех поделила на четыре группы,

Чтоб убирали целый год тот класс,

Остались только двое обделённых,

Средь них был я – приписан на запас.

А вечером пришёл домой уставший,

Поужинал, улёгся на кровать,

Был одиноким школьником, мечтавшим,

Той девушке – всю жизнь свою отдать.

Мои глаза тогда слипались сонно,

Не чувствовал уже от лампы свет,

Приснилось то, о чём я думал томно,

Проснулся рано, был уже рассвет.

Я помню сон: шагал по школе – в холле,

Свернул направо, был лестничный марш,

Ведь, как обычно там – с душевной болью,

На самый верх, на третий шёл этаж.

Она стояла там среди подружек,

Средь них и та, что «не разлей вода»,

Всегда с ней – в летний зной и в зимней стуже,

Как будто – между ними провода.

Блондинка с полнотой и белой кожей,

Не буду её имя называть,

Я помню один случай, чуть моложе,

За тройку – слёзы может проливать.

Так вот, я поднимаюсь по ступеням,

Стараясь на лице все чувства скрыть,

Но шёл не торопясь, дороже время,

Чтоб на любовь смотреть и не забыть.

Но вдруг, всех обойдя, ко мне шагнула

И крепко, как родного обняла,

На ушко мне тихонечко шепнула:

«Я так скучала, так тебя ждала!»

В груди – так сильно сердце застучало,

Почувствовал, как начал литься пот,

Ах, если б наяву так обнимала,

Ведь сон был явью – мыслей и забот.

Глаза открыл – от страха я проснулся,

Ушами слышал мелодичный звон,

Не понимал – зачем тогда очнулся,

Ведь, так хотел – что показал мне сон.

Был в ледяном поту, я встал с кровати,

На кухне заварил горячий чай,

Там грелся своей кружечкой в обхвате,

А на душе моей – селился май.

На следующий день, с приходом в школу,

Пошёл маршрутом пройденного сна,

Собрав свою (с усилиями) волю,

Ведь ждал, что повторит тот жест она.

Вот, снова по ступеням я шагаю,

Передо мной последний был пролёт,

С надеждой взгляд свой к верху поднимаю,

И вижу, что меня ни кто не ждёт.

Ведь этот сон – не снился ей той ночью!

Не мог быть сразу он – у двух людей,

Но я желал – той жизнью одиночной,

И запрягал в душе своей – коней.

– Старик сказал, немножечко с улыбкой:

– Ты прав, не снится людям один сон,

Но ты наверно знаешь – не ошибкой

Был крик души и мыслей твоих звон,

Которые тогда тебе явились,

Ведь столько лет от жизни это ждал,

Для разума ведения напросились,

В самопознании – новое узнал.

Но как ты исправлял свою ошибку

Седьмого класса – расскажи ты мне!

– Мой путник показал ему улыбку:

– Теперь об этом – расскажу тебе.

Учиться начал третюю неделю,

Опять вторая смена, до поздна,

Я чувствовал – своей душой владею,

Хоть горечью налил её сполна.

В тот вечер – все закончились уроки,

Я к младшим классам коридором шёл