С этим названием связана была другая легенда, согласно которой в дружине Ермака был сотник родом из Польши, которого называли Никита Пан. Когда казаки понесли потери, атакуя обороняющихся на бугре воинов Кучума, Никита, заметив, что татары спешились, предложил хитрую мысль обойти с десятком людей бугор с фланга, отбить табун коней и погнать их на обороняющихся. Такой маневр повлек за собой панику, так как татары были убежденны, что были атакованы с тыла большими силами. Бугор был захвачен, а в честь Никиты назвали его Паниным или Панским.25 Но наиболее близким к истине представляется происхождение этого названия от того, что польские поселенцы, как их тут называют, заселялись в основном в предместье Вершинское, откуда и бугор над этим предместьем начали называть Панским, так как всех поляков и сегодня называют в Сибири «паны».

Воспользовавшись амнистией Екатерины II в 1773 и 1781 гг., большинство конфедератов возвратилось на родину, но значительная часть осталась в Сибири или в войске, женившись на сибирячках и перейдя в православие. Согласно сведениям Хоецкого после принуждения конфедератов (путем настойчивых уговоров, ухудшения условий их жизни, выдачи 18 рублей и увольнения от солдатской службы), «московскую религию» приняло в Тобольске 180, в Таре 50, в Иркутске 8, в Опончине 20 и в Казани 96, то есть вместе 529 конфедератов. Яник сообщает о 123, но только тех, которые не принимали участие в «бунте». Сам Хоецкий убежал из отряда в мундире и с карабином во время похода против татар ногайских над Азовским морем и счастливо добрался до родины.26

Среди тех, которые перешли в православие и остались в Тобольске, сохранилось всего лишь несколько фамилий: Дымовский Томаш, Ягельский Бартломей, Маковский Ежи, сапожник; Мейор, поручик пехоты, женился в Тобольске; Сондецкий Павел остался, силой задержанный губернатором Чичериным, который внушил ему, что он русский. Шмыт Кароль, майор гусаров познаньских, задержан губернатором за долги; Шимон из Львова, фельдшер, женился там, как и портной Викторовский Казимеж.27

Те, что остались в Сибири, подверглись денационализации в российском окружении, оставив после себя память о конфедератских корнях и польскозвучащие фамилии: Бжозовский, Ходкевич, Домашевский, Юдыцкий, Казановский, Тарновский, Войцехович, Зенкевич. Максимов пишет, что в 20 верстах от Тары, поблизости от екатерининской фабрики, главой волости был Пановский, внук конфедерата. В Березове были Новицкие и Шанявские, а среди казаков в Западной Сибири были Хлыновские, Яновские, Костелецкие. Польские изгнанники XVII-XVIII веков, в основном конфедераты, оставили после себя большой цивилизаторский след. Те, что осели в селах, были пионерами сельского хозяйства, усовершенствовали сельскохозяйственные орудия, внедрили в употребление соху, продвинули далеко на восток и север границы обработки земли. Те, что оставались в городах, занялись ремеслом, торговлей и управлением. Максимов отмечает, что дошли они до значительного благосостояния, пользовались всеобщим уважением и доверием. Избирались они на служебные должности, а многие вошли в служебные сферы. Особенно знаменательным является то, что составляли они малую долю процента от проживающего там населения. В 1789 г. в Тобольском наместничестве проживало 504,6 тыс. человек. В Тобольском округе было 50467 жителей, в том числе 16 (10 мужчин и 6 женщин) пленных конфедератов, которые приняли православие, и 4 польских ссыльных (2 мужчины и 2 женщины). Всего ссыльных было 304. В самом городе Тобольске было 14 тысяч жителей. В Таре было еще небольшое число пленных конфедератов. В Ишиме проживало 7 пленных конфедератов на 1035 жителей.