– Сер, – зашевелила губами Бэль, – но идти мне некуда…

– Я не говорил, что Вам нужно куда-то идти, я хотел сказать, что Вам больше незачем утруждать себя уборками на третьем этаже.

– Тогда что мне делать, сер? – растерянно спросила Бэль.

– Учиться, мисс Дэй. Моя мать, например, хочет лично научить Вас игре на фортепиано. Она верит, у Вас есть к этому дарование.

– Я могу жить в своей комнате и просто учиться? – переспросила Бэль. – Ничего не отдавая взамен?

– Да, мисс Дэй, – говорил он.

Девочка смотрела на своего хозяина и не могла понять, счастлива она или нет. Последние полгода, а точнее почти восемь месяцев, она жила в доме считая, что обязана отработать долг покойного отца и это будет вся её долгая жизнь. Думала, что жизнь вообще окончена, а теперь ей дают возможность безвозмездно получить образование.

В этот момент Бэль вспомнила отца и школу, покосившийся старый деревянный дом.

– Хорошо, тогда я бы хотела начать занятия с мадам Дюпре, – проговорила Бэль.

– Это замечательно! – мистер Гилмор улыбнулся. – Приходите завтра к девяти утра на завтрак со мной и моей семьёй! Теперь Вы не служанка, а полноценный житель дома.

«Полноценный житель дома». Теперь для Бэль казалось странностью то, что есть она будет не внизу в кухне, в тесном и темном помещении, а в светлой столовой, за одним столом с мистером Гилмором.

– Сер, – вдруг заговорила Бэль, – всю жизнь привыкла есть ложкой, ничем другим не умею. Не обучена.

– Ничего страшного, мадам Дюпре всему вас научит, – ответил мистер Гилмор.

После этого хозяин дома отпустил её спать. Девочка, не веря в происходящее, шумно бежала вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступени, и вскоре оказалась в своей зеленой комнате.

«Полноценный житель дома» – все ещё произносил голос хозяина дома в её голове, когда она залазила под одеяло.

Все казалось огромной странностью, когда утром в восемь (что было непозволительно поздно для пробуждения прислуги) Бэль ласково разбудили Эмма и София, хоть их лица выражали недовольство.

– Мы обслуживаем третий этаж, – говорила Эмма, – сейчас здесь один проживающий.

– Это ты, и теперь ты наша работа, – добавила София.

– Я все могу сделать сама, спасибо…

– Боюсь, что нет, – выдохнула Эмма, – тебя ждёт платье настоящей маленькой леди.

– Что? – Бэль испугано глянула на платье, что лежало на краю кровати.

Оно было золотым и пышным. Виднелись шнурки корсета и пенье.

– Нам надо в это тебя одеть, – заметила взгляд девочки Эмма.

Смиренно кивнув, Бэль стала вылазить из-под одеяла.

Панталоны, корсет, пенье, миллион шуршащих подъюбников и платье. Эмма умело завязала на спине большой золотой бант в то время, когда София заплела волосы девочки в жесткий пучок на затылке. Новые туфли на небольшом каблучке были неудобны, и ноги Бэль быстро устали. Выбирать не приходилось, поэтому девочка направилась в столовую.

– Ровнее спину, – дала совет Эмма.

– Но не выпячивай грудь, – поправила София.

Бэль в ответ тяжело вздохнула.

В столовой уже все собрались, сидели за столом и обсуждали выпавший ночью снег. Бэль тихо прошла в комнату и замерла, не понимая, как себя нужно вести. Она была рада, что её сразу заметил мистер Гилмор.

– Доброе утро, Кларибэль, – произнёс он.

– Доброе утро, сер, – ответила она, – и доброе утро миссис и мистер Гилмор младший.

Пожилая женщина в ответ кивнула, слабо дружелюбно улыбаясь.

Кровавые стены учебной комнаты мадам Дюпре сначала испугали Бэль, когда после завтрака её отправили на первый урок. Она сидела за деревянным столом на небольшом деревянном стуле, на таком же как в церковной школе, где училась до этого. Только мебель была сделана из дорогого темного дерева.