Карлини не спеша поднялся с пола, касаясь затылка рукой. Он взглянул на свою ладонь. Крови не было. Карлини обрел привычку так проверять свой затылок после того, как сильно ударился в детстве. Когда-то, когда отец еще жил с ними, одним вечером Карлини очень много безобразничал, несмотря на замечания родителей. Он доигрался до того, что, сильно запрокинув голову, не заметил угла, о который знатно приложился. Тогда боли не почувствовал, однако вместо этого он ощутил, как что-то теплое стекает по его шее.

Родители очень переволновались в тот вечер. Но, слава Дору и хаосу, все обошлось только испугом. В те времена Карлини был счастлив. У него хотя бы было счастливое детство, в котором он мог, в отличие от Каури, подурачиться и поиграть на нервах своих мамы и папы.

Тогда отец служил в военном королевском флоте. Он был бравым моряком. Их семья была в шаге от того, чтобы оказаться в Верхнем Драулисе. В одном из многочисленных плаваний корабль отца потерпел крушение. Ногу моряка придавило мачтой. Он очень долго восстанавливался после этого в ковене лекарей, а Карлини часто навещал его. Именно тогда он и открыл для себя лекарское дело.

Отец жил надеждой на восстановление. Он хотел вернуться на свое место, однако ему отказали. С тех пор глава семейства подрабатывал на рыбацком судне за гроши. Со временем он разочаровался в своей жизни и, закапываясь в чувстве вины перед семьей, начал забываться в азартных играх и на дне бутылке.

Все это произошло у Карлини на глазах. Он был зол на своего отца за то, что тот бросил его и всю семью. Предпочел закрыться и проводить время в незнакомых компаниях ночи напролет.

Карлини ненавидел его, и каждый раз ему было больно смотреть в глаза, которые когда-то были наполнены любовью к своей семье.

– Ты как? – спросила мама, касаясь его затылка.

– Все нормально, мам, нормально, – ответил Карлини.

Она все продолжала посматривать на стол. Затем бросилась к шкафам, достала скатерть, которую они доставали только по праздникам, и накрыла ей выжженные следы.

На лестнице показался Каури. Он все еще кутался в одеяло и испуганно смотрел по сторонам глазами-блюдцами.

– Папа ушел? – тихим голосом произнес он.

– Да, братец, – ответил Карлини, утопая в воспоминаниях. – Он ушел.

«Что со мной не так?»

Карлини чувствовал ярость и недоумение. Он был растерян. Чувства переполняли его с ног до головы и доводили до мурашек. Ощущения были похожи на волны, облизывающие берег. Эмоции забирали силы, заглатывали их, как вода камни с берега. Внезапно Карлини ощутил сильный толчок в сердце. Он упал на четвереньки. Его глаза изрыгнули из себя яркие искры и тут же перестали источать свет. Радужки побледнели, как у мертвеца. Карлини почувствовал такой холод, словно его окатило с ног до головы дыхание могилы. В глазах стало темно. На секунду ему показалось, будто на него со всех сторон смотрят тысячи глаз.

«Главное, чтобы не стало поздно», – прозвучал в голове звенящий голос Вальтера.

Перед собой Карлини увидел белую пелену, из которой к нему тянулись призрачные руки. Бесформенные части призрачной стены преображались, приобретая формы лиц, ртов, тел. Карлини закричал. Голоса из стены вторили крику, оглушив его. В этот момент наваждение рассеялось.

Карлини увидел нависающие над ним силуэты мамы и брата.

– Карлини? О Дор и великий хаос! – говорила мама, поднимая его голову и прижимая к себе.

– Ты должен посвятиться! – угрюмо произнес Каури. – Мне надоело смотреть на то, как ты подыхаешь и растрачиваешь свой потенциал! Уже давно бы посвятился и прогнал бы отца из дома!