Это было серьезное обвинение, и это было не единственное обвинение, которое Алкивиад должен был встретить в Афинах. Во время его отсутствия в Фокее и Киме, Антиох, лоцман, которого он оставил командовать, нарушив четкий приказ не вступать в бой, сначала переплыл с Самоса в Нотий, гавань Колофона, а оттуда к устью гавани Эфеса, где стоял пелопоннесский флот. Войдя в эту гавань со своим кораблем и другим, он прошел близко перед носами пелопоннесских триер, оскорбляя их презрительно и вызывая на бой. Лисандр отправил несколько кораблей преследовать его, и постепенно началось действие, которое было именно тем, чего желал Антиох. Но афинские корабли были все в беспорядке,[p. 154] и вступали в бой, как каждый из них мог; в то время как пелопоннесский флот был хорошо организован и держался вместе; так что битва была полностью на стороне последнего. Афиняне, вынужденные бежать, были преследованы до Нотия, потеряв пятнадцать триер, несколько вместе с их полными экипажами. Сам Антиох был убит. Прежде чем вернуться в Эфес, Лисандр имел удовольствие воздвигнуть свой трофей на берегу Нотия; в то время как афинский флот был отведен обратно на свою станцию на Самосе.[228]

Было бесполезно, что Алкивиад, поспешно вернувшись на Самос, собрал весь афинский флот, отплыл к устью гавани Эфеса и там выстроил свои корабли в боевом порядке, вызывая врага выйти. Лисандр не дал ему возможности стереть недавний позор. И как дополнительное унижение для Афин, лакедемоняне вскоре после этого захватили и Теос, и Дельфиний; последний был укрепленным постом, который афиняне удерживали в течение последних трех лет на острове Хиос.[229]

Ещё до битвы при Нотии, кажется, что жалобы и недовольства начали расти в армии против Алкивиада. Он отправился с великолепными силами, не уступающими, по количеству триер и гоплитов, тем, которые он вел против Сицилии, и под большими обещаниями, как от себя, так и от его друзей, будущих достижений. Тем не менее, в промежуток времени, который вряд ли мог быть меньше трех месяцев, не было достигнуто ни одного успеха; в то время как с другой стороны нужно было учитывать разочарование в отношении Персии, которое сильно повлияло на настроение армии, и которое, хотя и не было его виной, противоречило ожиданиям, которые он внушил, позорный грабеж Кимы и поражение при Нотии. Было правдой, что Алкивиад дал категорические приказы Антиоху не сражаться, и что битва была рискована в явном неповиновении его указаниям. Но это обстоятельство только подняло новую почву для недовольства более серьезного характера. Если Антиох был непослушным – если, помимо неповиновения, он проявил детское тщеславие и полное пренебрежение всеми военными мерами предосторожности – кто же выбрал его заместителем; и к тому же против всех афинских прецедентов, поставив лоцмана, оплачиваемого офицера корабля, над головами триерархов, которые платили своим лоцманам и служили за свой счет? Это был Алкивиад, который поставил Антиоха в эту серьезную и ответственную ситуацию – личного фаворита, отличного собутыльника, но лишенного всех качеств, подходящих командиру. И это обратило внимание на другую черту характера Алкивиада, его привычки чрезмерного самоудовлетворения и распущенности. Громкие ропоты лагеря обвиняли его в пренебрежении интересами службы ради удовольствий с веселыми компаниями и ионийскими женщинами, и в допущении к своему доверию тех, кто лучше всего способствовал развлечению этих избранных часов.[230]

Именно в лагере на Самосе это всеобщее негодование против Алкивиада впервые возникло и было оттуда формально передано в Афины устами Фрасибула, сына Тразона,[231] а не выдающегося Фрасибула, сына Лика, который уже часто упоминался в этой истории и будет упомянут снова. В то же время в Афины поступили жалобы из Кимы на неспровоцированное нападение и грабеж этого места Алкивиадом; и, по-видимому, жалобы из других мест тоже.[232] Даже было выдвинуто обвинение против него, что он находится в преступном сговоре, чтобы предать флот Фарнабазу и лакедемонянам, и что он уже подготовил три сильных форта в Херсонесе, чтобы отступить туда, как только этот план будет готов к исполнению.