Всесильный глава страшного Преображенского приказа князь Федор Юрьевич Ромодановский со звероподобной внешностью монстра с охотой исполнял роль шутовского князя-папы Всешутейшего собора. Политический сыск, пытки и расправы были его делом жизни. Он был беспредельно предан Петру и имел исключительное право входить в его кабинет без доклада, чего был лишен даже Меншиков. Он утверждал все повышения в чинах офицеров, включая самого Петра, который подавал ему письменный рапорт и принимал из его рук свой очередной офицерский диплом.

Петр усердно пестовал свое окружение. Он почти не ошибался в людях, с первого взгляда определяя способности и годность для дела того или иного из приближаемых помощников. Таким был младший современник и любимец Петра Иван Иванович Неплюев, выходец из дворян, послуживший в гардемаринах и на дипломатической службе в качестве резидента при дворе турецкого султана. Он вспоминал позднее, что ученики Петра Великого были проведены им сквозь огонь и воду.

Самой сложной и практически нерешаемой задачей оказалось воспитание честности и неподкупности элиты. Воровством и мздоимством грешили все, за очень редким исключением. Это приводило Петра в бешенство и провоцировало его на жестокие наказания преступников. Однажды он предложил в Сенате карать даже за малое воровство смертью, на что генерал-прокурор Ягужинский возразил ему, что тогда он останется править один. По справедливому замечанию Пушкина, некоторые указы царя были писаны кнутом.

Почти все любимцы царя познакомились со знаменитой дубинкой, которая стояла в углу токарной мастерской. Туда Петр вызывал виновных в казнокрадстве и примерно лупил их без лишних свидетелей. Чаще всего доставалось Меншикову, который отличился баснословным воровством. В походах дубинку заменяла трость. О ней с восторгом вспоминал Астраханский губернатор Артемий Петрович Волынский, которого Петр так «по отечески прибил», что его спасло только вмешательство Екатерины.

Неписанный кодекс петровской элиты решительно отвергал любое предательство государственных интересов. Такие преступления наказывались крайне жестоко. Примером служит дело сибирского губернатора князя Матвея Петровича Гагарина, подвергнутого жестоким пыткам и повешенного в 1721 году. К смертной казни был приговорен вице-канцлер барон Петр Павлович Шафиров, снятый с эшафота и отправленный в ссылку. Под следствием умер Алексей Александрович Курбатов.

Напротив, невольный промах или оплошность в добросовестном деле не только не влекли наказание, но вызывали сочувствие царя, который утешал неудачника и старался укрепить его в стремлении к честной и прямой службе. Петр понимал, что идеальных соратников, как и вообще идеальных людей, не бывает. Нужно только приставить человека к делу правильной стороной и поощрять в нем инициативу и деловую хватку, верность общему благу и беззаветную преданность своему Отечеству. Петр был щедр на награды для достойных. Выше всего ценился наградной портрет царя.

Взаимоотношения внутри петровской команды были далеко не безоблачными, что часто выплескивалось во время застолий, которые Петр умело регулировал с помощью спиртного. Возмутителям спокойствия предлагалось выпить «орла» (огромный ковш крепкого напитка). Петр был прост в общении с участниками застолья, что порождало особую атмосферу близости и искренности. При этом не было ни малейшего панибратства, но создавалась обстановка сердечного почитания. Все знали, что как за Богом молитва, так и за царем служба не пропадет.

Европейская роль России кардинально менялась по мере событий эпохи Петра Великого. Из периферийного государства где-то на восточной окраине Европы Россия превратилась в ведущую державу континента, активно участвующую в межгосударственных отношениях.