Комиссар самостоятельно развернулся лицом к выходу из кабинета и медленно шагнул вперед. Оперативники, сменив приоритеты, взяли его под конвой, и ушли вместе с ним, не выпуская из зоны своего контроля. Стук их подошв по деревянному дощатому полу раздавался по всему коридору до самой лестницы на первый этаж. Так они и ушли…

Влад положил ладони на стол и сделал тяжелый вдох. Он изменился в лице, убрав свой каменный взгляд. Теперь он смотрел на стол и краем, поглядывал на стопку учебников по английскому языку и на непереведенную художественную книгу писателя Артура Конан Дойла.

– Это же надо. Такая наглость… – Не высказывая бурного возмущения, сказала Катя и вышла вперед, на то место, где стоял комиссар. – Сначала этот Никита, а теперь его папаша. Никогда бы не подумала, что их семейство до такого додумается…. Влад не молчи…

Но он молчал… пока что. Он был в раздумьях и все же, не глядя Кате в глаза и не поднимая головы, через несколько секунд, он ответил: – … Этот человек теперь отправиться в ГУЛАГ.

– Что? Разве…? Вот так сразу…? Хмм…. Не важно. Туда ему и дорога. Еще бы и политрука туда же…

– Кать… – Резко перебил Влад глядя на нее опечаленными глазами. – Ну что ты такое говоришь…?

– А что не так…? Они меня хотели поженить, против моей воли…. Что я должна об этих людях думать, по-твоему…?

– Кать…. Сядь рядом. – Тихонько сказал командир. – Я сейчас тебя понимаю, но пожелать этому человеку такой судьбы, это не правильно…

– Неправильно то, что он решил сделать. – Перебила Катя. – Его сын – противная свинья. Я не собиралась терпеть такого унижения и не собираюсь. У нас в стране запрещены браки по заведомому расчету. У меня есть права и их нарушили, и тот, кто их нарушил, должен сидеть и получить наказание…. Или что? Разве я должна терпеть? Я человек, а не игрушка…!

Катя прослезилась, и последние слова вылетели из ее уст как крик о помощи. Она не чувствовала вины в безвольном будущем комиссара. Ей было одновременно и больно, от того что были задеты ее чувства и достоинства, и в то же время горько, ведь в то же время она не хотела ужасного будущего для отца Никиты. Наверное, лучше чтобы самого Никиту отправили в ГУЛАГ. Однако есть ли резон вообще кого-то отправлять? Наказать и все. Заставить работать на стройке или отправить на фронт, пусть там пригодятся. Но нет. ГУЛАГ. Это было не то. Это… было не правильно.

Влад вышел из-за стола. Он хотел посмотреть в глаза девушки, чтобы понять, что она сейчас испытывает. У него всегда было умение заглядывать людям в душу и видеть их насквозь. Он встал перед ней и наклонился к ее голове пока она сидит на стуле. Она почувствовала, что он близко и подняла лицо. В этот момент по ее щеке вниз, скользнула тонкая соленая струйка. Когда взгляды встретились и были прикованы друг к другу, Влад сказал:

– Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы товарищ Буренин отбывал наказание в лагерях, верно…?

– Я…. Нет. Я хочу, чтобы его наказали, но не так. Я не хочу, чтобы его отправили в ГУЛАГ. Это не правильно…. Влад. Сделай что-нибудь.

– Легко сказать…

– Ну, хоть что-нибудь…. Пожалуйста…. Да. Да они задели меня. Да они не смели такого делать. Но я хотела лишь правосудия, но не возмездия.

– Хмм…. Правосудие, или возмездие…. Знаешь. Я хочу у тебя кое-что спросить. Ты ведь раньше была знакома с этими людьми? С Никитой и его отцом? С их семьей…?

– Да, была. – Сжимая своими руками колени, ответила Катя. – У них полноценная семья. Мама, отец Эдуард Александрович, старший сын Никита и еще младшие брат и сестра…. Они не плохие люди. Но Никита. С ним они промахнулись, не заметив, как он превратился в свинью, для которой девушка и женщина лишь забава и инструмент удовольствия…