Николай Коперник

Надо сказать, что космологические идеи Кузанца противоречат аристотелевской физике, основанной на различении высшего – надлунного и низшего – подлунного миров. Кузанец разрушает конечный Космос античной и средневековой науки, в центре которого находится неподвижная Земля. Тем самым он подготавливает коперниковскую революцию в астрономии, устранившую геоцентризм аристотелевско-птолемеевской картины мира. Вслед за Николаем Кузанским великий польский астроном Николай Коперник (1473–1543) пользуется принципом относительности и на нем основывает новую астрономическую систему – гелиоцентрическую систему мира – одно из поистине выдающихся научных наблюдений и открытий того времени.

Антропология Николая Кузанского теснейшим образом связана с его пантеистической трактовкой мира. Гармония мира, согласно ему, находит свое выражение и в человеке – величайшем из божественных творений, в существе, которому дано познать Бога и созданный им мир. Природа человека заключает в себе умственную и чувственную природу и стягивает в себе всю Вселенную: она есть микрокосм, малый мир, как с полным основанием называли ее еще древние греки.

Характерное для всего сущего совпадение противоположностей находит свое выражение и в человеческой природе. Соотношение «свернутого» в Боге максимума и «развернутой» и «разворачивающейся» Вселенной отражается и в малом мире человеческой природы. «Она такова, – читаем мы в «Ученом незнании», – что, будучи возведена в соединение с максимальностью, становится полнотой всех всеобщих и отдельных совершенств таким образом, что в человечестве все возведено “в высшую степень”»[85].

Однако эта полнота совершенства может быть свойственна лишь человеческой природе в целом, а не отдельному человеку. В отдельном человеке человеческая сущность проявляется только ограниченно. Человек, поднявшийся до соединения с максимальностью «был бы человеком так же, как и Богом, и Богом так же, как человеком…», он может мыслиться только в качестве Богочеловека. В нем «всеобщее ограниченное» бытие всех творений оказалось бы соединено «с абсолютным бытием всей Вселенной». Подобное соединение божественной и человеческой природы возможно лишь в сыне божьем, Богочеловеке – Христе. Так учение Кузанца о человеке сливается с его христологией.

Христология Николая Кузанского неразрывно связана с его учением о «свертывании и развертывании» божественного начала, о совпадении противоположностей – бесконечного максимума и конечной природы – с пантеистическими тенденциями его философии[86].

Говоря о человеке, философ подчеркивает, что путь к обожествлению человека не в мистическом, пассивном созерцании мира, а в творческой деятельности разума. Уподобление человека Богу осуществимо на путях познания. Но свою способность к познанию человек может «развернуть» только при соприкосновении с миром природы – этой божественной книгой, в которой Бог раскрыл себя человеческому знанию.

Познание у Николая Кузанского выступает не как поиск вечной, неизменной, самостоятельно существующей истины, а как преодоление незнания по тому или иному конкретному вопросу. Он требовал от познания точности, а идеал науки видел в математике. Хотя сам Николай Кузанский являлся иерархом церкви, а его работы часто шли в русле схоластики, комплекс проблем, которые он ставил, и способ разрешения этих проблем, который он предлагал, позволяют считать его возрожденческим философом.

Идеи Николая Кузанского оказали определяющее воздействие на развитие философии Джордано Бруно, развившего и передавшего философии Нового времени глубочайшую диалектику философа-кардинала, выявившего заложенную в ней тенденцию, враждебную не только схоластике, но и теологии.