Основа – светская власть. Титул царя – маликум. Это государственный древний термин, он пережил ряд народов, тысячелетий, династий, государств – пережил и арабских, и персидских правителей. Правитель был и царь, и жрец, но в большей степени – царь. Он имел двух главных советников (одного или двух) и большое число чиновников для поручений. Тип власти – гражданский; в обществе доминируют свободные земледельцы.

В столице на холме располагался дворец сложной конструкции, с тронным залом, лоджиями и т. п. Город окружен стенами. Он привлекал большое внимание международных торговцев из шумерских районов – тамкаров; есть и предметы египетского импорта. В Эбле имелись запасы сырья, привезенного в необработанном виде аж из Афганистана, – пресловутый лазурит, который добывался только в Северном Афганистане, но очень всем нравился, поэтому его растаскивали по всему древнему миру. То есть эблаиты импортировали сырье, обрабатывали его и уже в виде готовых изделий отправляли дальше. Такой род деятельности существовал, как видим, достаточно давно.

Торговые связи Эблы были прежде всего в восточном направлении, с Месопотамией и шумерами; часто во второй половине 3-го тыс. упоминаются и амореи. И ничего нет о египтянах, что вновь свидетельствует о важной особенности международной торговли в центре Плодородной дуги: она не была транзитной, но целиком ориентировалась прежде всего на восток, на Месопотамию. Контакты были достаточно ограничены, ведь государство в основном земледельческое. Язык, как уже сказано, какой-то восточно-западносемитский, а письменность – от шумеров. Письменность, но не язык: шумерская клинопись использовалась для семитских эблаитских записей. Это очень неудобно, но ничего другого эблаиты придумать не смогли. Большой интерес представляют документы третьей четверти 3-го тыс., написанные здесь более ранними шумерскими знаками второй четверти того же тысячелетия, на четверть тысячелетия позднее. Так реализовался культурный импульс; эблаиты восприняли чужую письменность, а дальше ее развитие у шумеров шло по своей линии, а у эблаитов – по своей, точнее, не шло вообще. Это ведь чужое…

Из правителей Эблы мы знаем Эбби-Зекира (XXIII в. до Р.Х.); он вел неудачную войну с Аккадом и проиграл. Эбла продолжает оставаться важным участником международной торговли и в последней четверти 3-го тыс., – в частности, в XXII столетии в Двуречье отсюда доставляют лес. (В это время кедры здесь еще росли.) В первой половине XXI в. Эбла поддерживает дипломатические связи с шумерами и участвует в праздничных парадных службах в главном храме Двуречья. Право участвовать в храмовых службах тоже было одной из форм равноправного участия в международных отношениях. Государство, которое делает богам соседей богатые жертвоприношения, имеет меньше шансов стать объектом жестоких расправ или безответственных покушений.

В Северной Сирии кроме Эблы было государство Алалах. Оба знамениты не столько размерами, красотой и богатством, сколько тем, что их остатки схожи с остатками всех библейских городов Святой Земли; они относятся к тому же типу. Оба государства семитские; жители говорили на смеси западного, восточного, да еще с примесью южного диалектов семитского языка.

Алалах располагался севернее Эблы, в низовьях р. Оронт – районе, географически ориентированном на Средиземноморье; это государство возникло в начале 3-го тыс. до Р.Х. Его столица – огромный город (50 га), рядом с центральным храмом (влияние техногенного Двуречья) – огромный дворец с колоннадой, постоянно расширявшийся. На поздних этапах развития города широко используется хорошо высушенный кирпич: строители создали свой кирпичный завод, хотя идею кирпича заимствовали у других народов. Все есть в этом городе на протяжении 3-го тыс., кроме одного – нет архива. Точнее, архив найден, но относится он к началу следующего, 2-го тыс.; впрочем, он в городе явно не первый. Где же находится более ранний, до сих пор неизвестно; обнаружив его, мы узнаем массу интересного об Алалахе.