– Нам нужна газета, где работает Андрей Витальевич, – сообщила Маша. Обе газетные секретарши заметно заскучали, левая даже эффектно и некрасиво зевнула. Правой такой возможности не досталось, поскольку ей пришлось признаться:

– Этот у нас… работает…

После выпуска номера редакция еженедельника схожа с сонным царством. В просторном, запутанном офисе, письменными столами превращённом в лабиринт, Макс не смог сосчитать количество сотрудников. Отчасти потому, что всё пребывало в скульптурном застое, отчасти потому, что стену редакции украшал живописный склон с ползущей вниз улиткой. Бетон, масло, работа неизвестного художника. Причина разногласий в дружной некогда газете для Макса стала ясна, как божий день. Он с трудом удержался от порыва броситься в лагерь конкурирующих «Губернских Вестей», чтобы убедиться: там, на точно такой же бетонной стене, по такому же живописному склону, ползёт точно такая же пузатая колоритная улитка – но ползёт вверх…

Бывает такой тип молодых людей, возрастом уже перешагнувших в ранг тридцатилетней солидности, серьёзности и важности, которые в облике своём оставляют нечто наивно-простодушное, отчего никакими усилиями не можешь заставить себя именовать их по имени. На века за ними остаётся уменьшительно ласкательный штамп: Боренька, Николенька, Алексашка. Этому досталось «Андрюша».

– Присаживайтесь, – сказал Андрюша, и, спохватившись, отправился к соседям искать стулья для гостей.

– Да, – произнёс Максим, впервые за весь день осенённый уверенностью: жильё у них будет…

– Тише, – предостерегла Маша, указывая куда-то поверх его голову. Макс посмотрел вверх: большой офис, фанерными перегородками разделенный на несколько маленьких. Зверевы – дураки, сказала Ниночка; в соседнем пенале целовались и жгли примус; да дайте же, наконец, человеку поспать, проревели из крайнего пенала, но в этот момент вернулся Андрюша, волоча за собой пару мягких стульев.

– Почему у вас фамилии разные? – спросил он, изучив их паспорта. – Мне сказали: брат с сестрой…

Пресекая репризы предыдущей ошибки, Макс ухватил Машу за локоть, и признался как на духу:

– Понимаете, я взял фамилию отца, а моя сестра – матери. Так захотела.

– Секунду, – произнёс Андрюша, очевидно услышав какой-то секретный сигнал в инфракрасных областях, и вышел вон.

– Врать нельзя, – с долей обиды сказала Маша.

– Если нет выбора – можно, – возразил старший брат. На своей памяти в присутствии Машки Максим соврал не впервые, угрызений совсем не почувствовал. Для двоих старается, спи, совесть, спокойно.

– Зачем вы наврали? – без обиняков спросил Андрюша, возвратившись в пенал. – Девушка замужем оказывается, была…

От удивления у Макса отвисла челюсть.

– Да мы говорил, как есть, в общежитии, а нам не поверили! – принялась оправдываться за двоих Маша. – Комендантше сказали, а она сказала: нечего мне мозги компостировать!

– Комендантше? – переспросил Андрей.

– Да!

– Такая, с бородавкой, в очках без стёкол?

– Да!

– Угу, – вечная молодость черкнула что-то в блокноте, поучительно произнесла:

– Ей врать можно. Мне – нет. Ясно?

– Конечно, ясно! – горячо заверила Маша.

Макс сидел, как оплёванный.

– Перейдём к делу, – Андрюша отложил блокнот, вынул несколько листов, сшитые степлерной челюстью. – С нынешнего года в силу вступило постановление кабинета министров «О семье». Начиная с первого января, перед заключением брака, жених и невеста обязаны пройти полный комплексный медосмотр, включая профилактику венерических заболеваний и половых инфекций. А что вы хотели? – Андрюша округлил глаза, как будто услышав вопль протеста в свой адрес. – Государству нужны здоровые граждане, а не носители всякой заразы. Правда, коррупция и взяточничество достигли даже высших органов власти, можно предвидеть шаги, на которые готовы пойти брачующиеся. – Андрюша по-лисьи прищурился. – Однако не тут-то было. Менее чем за месяц между ЗАГСами и лабораториями, специализирующимся на венерических болезнях и половых инфекциях, образовалась стабильная система взаиморасчетов. Другими словами, выйти замуж с гонореей стоит ровным счётом столько же, сколько и вылечить саму гонорею. Вот так. Если родителям не нужны здоровые дети, значит они не нужны родине…