Бояре, наблюдая из Кремля за этой демонстрацией, озабоченно переглядывались и невесело вздыхали.

– Царь Борис! – обратился патриарх к Годунову, когда тот вышел из монастыря. – Ответь мне, как на духу. Почему ты опять оставил нас сиротами?!

Слова священнослужителя потонули в криках и рыданиях.

– Как я вас понимаю, бедные мои! – Годунов вытер кулаком скупую мужскую слезу. – Но поймите и вы меня. Мне так хорошо живется в монастыре. Никаких нервотрепок, страстей и бояр. Встал, помолился Господу богу за Россию и снова на боковую!

– Не думай о себе, брат! – из-за спины Годунова внезапно появилась его сестра, вдова покойного царя, Ирина (в монашестве Александра). – Пришла пора одеть тебе порфиру царскую! И никакие отговорки больше не принимаются!

– Годунова на царство! – восторженно принялась скандировать многотысячная толпа.

– От кого другого, но от тебя, сестра, никак такого не ожидал. Коли и ты меня из монастыря гонишь, то, видимо, придется возвращаться на престол! – тяжко вздохнул Годунов. – Чего только не сделаешь для блага России.

Его слова потонули в бесконечных криках и овациях.

Новый ход шахматной партии Годунова был хорошо рассчитан. Бывшая царица как бы передавала корону от покойного мужа. Тем самым на порядок выросла легитимность нового царя, а Боярская дума получила хороший щелчок по носу.

30 апреля Годунов триумфально во второй раз въехал в Кремль. Патриарх прочитал перед Священным собором утвержденную грамоту об избрании Бориса на царствие.

Оппозиция в Боярской думе слабела день ото дня. Почти все бояре, понимая, что сопротивление бесполезно, присягнули Годунову. Лишь несколько упрямцев (уже известные нам Шуйские и Романовы) продолжали гнуть свою линию. Нужно было поставить последнюю точку в этом деле.

Вскоре по Москве поползли слухи, что на Москву движется Крымская Орда. Представитель Разрядного приказа (Министерства обороны) на брифинге журналистам подтвердил эту информацию. Годунов незамедлительно выехал в Серпухов, где по давней традиции собиралась армия. Полками он поставил командовать оппозиционных политиков из клана Шуйских, Романовых и Мстиславских.

Бояре оказались в западне. Отказаться принять командование означало предательство и позор. Принять полки значило подчиниться Годунову, как главнокомандующему армией. Выбирая из двух зол меньшее, бояре предпочли подчиниться новому царю.

Вскоре после этого Разрядный приказ опроверг собственную информацию о выступлении Крымской орды. Армию распустили, но приведенное к присяге боярство уже не могло дать задний ход.

Для юридической чистоты соблюдения процедуры избрания на царство в самом конце 1598 в Москве собрали Земской собор, который представлял из себя собрание цвета знати, служивых верхов и иерархов церкви. На соборе были как сторонники, так и прежние противники Годунова. Последние к этому времени были полностью деморализованы.

Годунов пришел на собор, сопровождаемый многочисленной толпой народа, которой он одной рукой щедро раздавал милостыню, а другой подписывал автографы.

– Закончились ваши беды и страдания, люди! – кричал царь. – В моем государстве больше не будет голодных. Я сам поделюсь с вами не только царским кафтаном, но и последней рубашкой! Запомните мои слова! А коли я их нарушу, то лягу под телегу, нагруженную золотом. Не очень я, конечно, хотел быть царем, но коли уж вы того пожелали, то быть по-вашему!

Земской собор единогласно подписал грамоту об избрании на царство Бориса Годунова, который стал первым в истории России «выборным» царем.

Борис Годунов начал своё карьерное возвышении при Иване Грозном, когда стал топ-чиновником и возглавил спецслужбу царя. При Фёдоре Ивановиче он взял под контроль уже весь государственный аппарат и был подлинным правителем государства при номинальном царе. В момент своего восхождения на трон Борис имел огромный политический и управленческий опыт. Ко всему прочему он был самым информированным человеком в стране. Разветвленная шпионская сеть служила ему ещё со времён Ивана Грозного, и он моментально узнавал обо всем, что делали или говорили бояре в самых потаенных уголках своих дворцов и вотчин. Казалось, что при таких исходных данных ему суждено было царствовать долго и счастливо, но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает.