С тою же самою целью не загромождать изложения ничем лишним я нашел нужным быть как можно скупее на подстрочные примечания, которыми можно было бы, по имеющимся у меня выпискам из разных старых и новых книг, брошюр и статей, наполнить нижние половины большей части страниц. В общем, я допускаю примечания в сравнительно редких случаях, когда считаю небесполезным или объяснить значение какого-нибудь термина, или мотивировать, почему отступаю от какого-либо распространенного взгляда, или же привести чье-либо мнение, удачно подтверждающее мою мысль, кроме, наконец, случаев, когда я делаю ссылки на свои прежние работы, в которых о том или другом говорится более обстоятельно.

Все вышеизложенное относится, главным образом, к той части курса, которая посвящена теории исторического знания, т.-е. гносеологической, логической и методологической части, коей я даю специальное название «историки»; у теории истории, кроме этой формальной стороны, есть ещё другая, так сказать, реальная, или материальная, выделяемая мною в другую часть, феноменологическую, т. е. социологическую, как теория исторического процесса (именно уже не знания, а самого процесса), или, как я её называю, «историологию». И в этой части курса я стремлюсь держаться такого же способа изложения, как и в первой, – способа, который можно было бы обозначить как догматический, – но по существу все-таки есть большая разница между обеими темами – темою историки и темою историологии.

Как-никак, историческая наука с определённым материалом и содержанием, задачами и приемами, существует, и теории исторической науки, как одной из отраслей научного знания, остается только установить и выяснить основные принципы этого знания, более или менее всеми научно образованными историками признаваемые. Другое дело – вопрос о существе исторического процесса, о его основных причинах, силах, факторах, формах, законах, о том, что можно, дабы выразиться совсем коротко, назвать его механикой.

В сущности, это вопрос социологический, но, к сожалению, мы пока не имеем единой социологии, потому что, как известно, налицо имеются только разные социологии. Как ни хочется верить в близкую возможность синтеза главных социологических направлений в единую социологию, по поводу которой у занимающихся ею не будет коренных разногласий и взаимного непонимания, все же в данное время нет общепризнанного социологами учения о законах, проявляющихся в процессах, которые совершаются в общественной жизни и во всей своей совокупности обусловливают историческое движение и различные направления, темпы, формы и результаты последнего, наблюдаемые нами в действительности. Если в методологической части теории истории приходится, главным образом, подводить итоги под прочно уже добытым, то в этой, феноменологической части, мы вынуждаемся скорее лишь намечать программу будущих усилий теоретической мысли в области исторической науки.

Во всех четырех своих книгах историко-философского и социологического содержания я отводил много, и, быть может, даже слишком иногда много места изложению и разбору разных общих теорий и мнений по отдельным пунктам, за исключением разве только книги «Сущность исторического процесса», в которой особенно полно и подробно я изложил свои собственные мысли относительно этого предмета. После появления в свет названной книги, давно уже вышедшей из продажи, прошло более двадцати лет, в течение которых я много работал по самой истории и по её теории с социологией, не оставляя никогда вне круга своего внимания теоретического вопроса о сущности исторического процесса. Чтение лекций по теории истории заставляло меня, время от времени, пересматривать свои прежние взгляды в зависимости от приобретения новых исторических знаний и большего углубления в старые. Настоящий момент я счёл удобным для того, чтобы без всяких историографических обзоров, критических экскурсов и библиографических ссылок изложить общие итоги своих размышлений над проблемами теории исторического процесса.