Тогда или не было ещё трактатов по логике, которые я потом имел возможность рассмотреть во «Введении в изучение социологии»[7], или я не успел ещё с ними познакомиться (напр., с «Логикой» Вундта в первом её издании), – а были только известные труды Милля и Бэна, в которых менее всего имелась в виду история, так как обоих интересовало, главным образом, открытие законов, уже тогда не считавшееся мною за задачу исторической науки, как таковой?[8] Лишь в более близкое время работы Виндельбанда и Риккерта, о которых ещё будет говориться ниже, а также Зиммеля[9], поставивших вопрос о сущности истории на точку зрения гносеологии, в разработка основных вопросов исторической логики произошло некоторое оживление. Тем менее я мог пренебречь в своем преподавании теории истории новыми точками зрения, что, с одной стороны, они отчасти и до известной степени совпадали с моими прежними взглядами, и что, с другой, они сделались у нас очень популярными у учащейся молодежи, как это замечено было не мною одним из преподавателей высшей школы[10]. Вообще вопросы методологии истории за последние годы стали сильно занимать теоретическую мысль, о чем свидетельствуют, например, недавний (в последнем десятилетии прошлого века) спор в Германии о «старом и новом направлениях в истории и основание во Франции специального органа «Revuedesynthesehistorique», редактор которого, Анри Берр, в 1911 г. издал «критический и теоретический опыт» под заглавием «La synthese en histoire»[11].

С теоретическими вопросами исторической науки я более или менее всегда старался знакомить всех своих слушателей, то, посвящая этому предмету вступительные лекции в отдельные свои исторические курсы, то, объявляя особые лекции «для желающих». Вообще чтение историко-теоретических лекций или курсов не представляет собою новизны в деле преподавания в высшей школе. В обычае прежних профессоров было предпосылать своим курсам общие сведения об исторической науке и её методах[12], а также иногда читать и целые курсы, главным образом, впрочем, об исторической технике, о критике и интерпретации источников, а также о так называемых «вспомогательных науках истории», вроде палеографии, дипломатики, сфрагистики, дисциплинах чисто технического значения. Только очень недавно, – при том параллельно с курсами социологии[13], – стали систематически читаться кое-где и входить в состав общеобразовательных исторических предметов курсы по теории истории в более общем и широком смысле.

Настоящая книга, как было уже упомянуто, является воспроизведением читанных мною лекций, где с сокращениями, где, наоборот, с дополнениями, какие я нашел необходимыми и полезными. Издавая ее, я имею в виду преимущественно учащуюся молодежь и людей, занимающихся самообразованием, притом интересующихся вообще не только историей, но и другими предметами историко-филологического и юридического факультетов: языком, литературой, искусством, религией, философией, правом, политикой, экономикой, поскольку в наше время «историзмом», в большей или меньшей мере, проникнуты все гуманитарные и общественные науки.

Другими словами, в этом своем курсе я исхожу из самого широкого понимания истории, распространяя его на исторические элемента всех наук о человеке и человечества, взятых с психологической и социологической точек зрения.