– Эй, ты, «гений дзю-до», иди к нам! На третьей палубе размахивала руками Машка со второго факультета. Мы, лучшие спортсмены, ехали в южный спортивный лагерь нашего института. Вся смена уехала из Питера на поезде два дня тому назад, и я догонял их на самолете. Выиграв медаль на первенстве СССР в Риге, я заехал навестить бабушку, отоспаться на сеновале и напиться вдоволь парного молочка. Наелся вдоволь картофельных лепешек со сметанкой, наловил Юльке в речке пескарей и бросился вдогонку за своими сверстниками.

Где-то под Измаилом, на Днестровских лиманах построил базу отдыха Кишиневский университет и заведующий спортивной кафедрой ЛИАПа Юрий Владимирович Захаров закупил там 30 мест для своих студентов. Наши баскетболисты, гимнасты и прочие герои спортивных площадок сидели на третьей палубе, на спасательных плотах, живописным табором и пели под гитару песни Высоцкого «А парус, порвали парус. Каюсь, каюсь, каюсь»…

Я подсел к Маше. Она была красавицей модного скандинавского типа и неторопливо выбирала себе ухажеров. Больших преференций мне она не давала, но прохладными наши отношения назвать тоже было нельзя.

– Что читаешь, дорогая? – спросил я.

– Записные книжки Антона Павловича Чехова, в порту купила.

– Интересно?

– Мне? Да.

– А мне?

– Вот послушай: «Встретились два молодых красивых человека, полюбили друг друга и поженились».

– Ой, да это про нас!

– «И прожили несчастно всю жизнь», – закончила Маша.

– Ну и Антон Павлович… Испортил мне настроение.

– Вот как бывает, Коля. А ты на чем ехал?

– Я летел, к тебе на крыльях любви с двумя реактивными двигателями.

– А ты знал, что я поеду?

– Не-а.

– Я ведь в последний день решила. Людка Семёнова из вашей группы отказалась от путевки. Она поехала со стройотрядом в Астрахань.

Чайки галдели над нами, выпрашивая угощение. Теплоход вышел из створа порта, плавно развернулся и лег на правильный курс. Вылезли из трюма заядлые картежники баскетболисты Леша Степанов и Миша Фарберов.

– Наигрались? А где Казалов?

– Спит. Ему капитан свою каюту уступил. Ты же знаешь Воху. У него все не по-советски. Не как у людей.

Ребята расспрашивали меня про соревнования. Сегодня я был героем. Из под густой чёлки выгоревших волос и стайки веснушек на меня с любопытством смотрели незнакомые голубые глаза.

– А это кто? – спросил я Лешу тоном индюка, охраняющего свое стадо.

– Гусева Наташа, бадминтонистка. Нравится?

– Сейчас посмотрим – протянул я.

Наташа сидела в спасательном кругу и читала книжечку.

– Что читаете, девушка?

– Бунина. «Солнечный удар».

– Интересно?

– Не очень. Скучная история.

– Дайте почитать?

– Дай, дай, Наташа, – подошел к нам выспавшийся Вова Казалов – Он честный парень. Я его давно знаю, книжечку обязательно вернёт.

Коля Лещев, самбист из нашей секции, видимо, имел на Наташу виды и сверлил меня своими колючими глазами. Казалось скрежет его зубов отпугивал чаек. Я взял у Наташи книгу и пошел с Володей в буфет.

Приплыли мы в Вилково уже ночью. Нас ждал автобус, и через полчаса трясучки по ночной степи он доставил нас на место. Совсем рядом, в темноте, шумело море, источая аромат морской свежести. От счастья распирало грудь. Вдоль берега моря стояли в ряд десять армейских палаток, в которых нам и предстояло жить. Под тентом в свете фонарей была устроена столовая. Длинные столы и скамейки – простенько, но со вкусом.

На ужин нам подали слипшиеся макароны – спагетти по-молдавски и… красное вино! Прямо в лагере стоял ларек, где продавали красное молдавское вино – Каберне, Негру де Пуркари и совсем дешевую фруктовую шипучку. Вот это праздник!

С кем бы я ни начинал разговаривать, мои глаза сами косили в сторону Наташи и искали ее. Рядом с ней уселись Коля Лещев и Боря Берлин и галдели наперебой, засыпая её шутками. Вино лилось рекой. Народ ликовал. Не оздоровительный лагерь, а образцовый вертеп!