– Я прожил хорошую, долгую жизнь, – роптал Дирижер. – Мне уже давно пора туда. Я здесь занимаю чужое место и уже проживаю чью-то жизнь.

– Отец, о чем ты говоришь. Кладбища полны молодых людей, – унимал сын старика. – Ты живешь свою жизнь, сколько тебе отмерено Богом.

– Сынок, я не боюсь умереть. Мне бы только перед смертью дочь увидеть. Попросить у нее прощения.

Лиза понимала, что если задержится и будет продолжать слушать, то обязательно расплачется. Она откашлялась, дав о себе знать, и произнесла:

– Извините. Время для процедуры.

– Проходите. – Посетитель встал со стула, отойдя от кровати отца в сторону и освободив место медсестре.

Отодвинув край одеяла, Лиза быстро и ловко поставила укол.

– Ну вот и все, Олег Валентинович. Отдыхайте.

– Вы не видели мою дочь? – спросил Дирижер, ухватив ее за руку, чтобы задержать. – Она не приходила?

– Нет, – вздохнула Лиза.

– Она может здесь заблудиться. Не найти меня.

– Не беспокойтесь. Как только она появится, я ее провожу к вам.

– Спасибо! Вы хорошая. – Дирижер отпустил руку девушки.

Лиза засобиралась и направилась на выход. Но в последний момент застыла возле двери. «Будь что будет! – подумала про себя Лиза. – Пускай уволят, не могу больше смотреть на мучения старика». Она подошла к сыну Дирижера и обратилась к нему:

– Уважаемый, можно вас на минуточку? – глазами приглашая его пройти за дверь.

Сын был заинтригован. Посмотрел на Лизу, недоумевая, и последовал за ней к двери. Лиза стояла в коридоре, переминалась с ноги на ногу и не знала, с чего начать разговор. Боялась смотреть посетителю в глаза. Волнение передалось сыну старика, и он начал первый:

– Вы что-то хотели сказать. Я вас слушаю.

– Да, – собравшись с духом, Лиза подняла глаза, сжала кулачки и промолвила дрожащим голосом: – Послушайте, я прошу прощения. Поймите меня правильно. Я желаю только добра вашему отцу. Мне очень тяжело смотреть, как он мучается.

Собеседник вежливо кланялся, принимая сочувствие, и с должным терпением ждал, когда Лиза договорит.

– У нас в пищеблоке работает женщина. Она очень хорошо говорит по-русски. – Голос Лизы продолжал дрожать.

– Не волнуйтесь вы так. Продолжайте.

– Спасибо! Так вот, она немолодая. Понимаете, в возрасте.

– Вы хотите попросить у меня помощи?

– Нет. Я вовсе другое имела в виду. Она кореянка.

В глазах мужчины проскочила искра.

– Вы только не сердитесь на меня. Поймите правильно.

– Так-так, продолжайте, – заинтересовался собеседник.

– Так вот, я могла бы попросить ее. Я думаю, она не откажет в помощи и сможет представиться дочерью Олега Валентиновича.

На этом Лиза замолкла и застыла в ожидании реакции сына Дирижера. Он молчал и не двигался. «Уволят или будет грандиозный скандал. Он пожалуется на меня. Какого черта я лезу туда, куда мне не следует».

– Вот я дурак! – Сын Дирижера схватился за голову. – Как я сам до этого не додумался.

У Лизы отлегло от сердца: сыну идея понравилась.

– Эта кореянка справится? – уточнил он.

– Мы ее немного подготовим, – улыбнулась Лиза. – Она знает корейский. Я думаю, ей удастся вжиться в роль дочери.

– Давайте попробуем. Хуже не будет. Отец не видел мою сестру много лет. Он даже не представляет, как она может сейчас выглядеть.

Сын Дирижера положил руку Лизе на плечо и добавил:

– Организуйте нам встречу. Я лично хочу переговорить с ней.

Лиза любила свободное от работы время проводить на свежем воздухе или в перерывах сидеть возле центрального фонтана, размышляя о событиях прожитого дня и о своей жизни.

Она всегда мечтала, как бы это банально ни звучало, о стандартных семейных ценностях: счастливой супружеской жизни, доме и ребенке. Так она была воспитана. Поначалу у Лизы оставались большие надежды, что возлюбленный разведется и уйдет из семьи. Главное ведь любовь. А его она любила безумно. Многолетняя связь с женатым мужчиной представляла собой короткие встречи, когда было удобно только ему. Вначале они проводили время в номерах гостиниц, потом в квартирах, снимаемых по суткам. Редкий раз удавалось провести с любимым несколько дней подряд. Она тосковала в одиночестве, пока он проводил свои отпуска с семьей. И так продолжалось не один год, а точнее целых пять. Он уговаривал ее набраться терпения, клялся, что непременно разведется. Давал многочисленные обещания, каждый раз взывал к пониманию, что сейчас не самое подходящее время: то заболела теща, то жена, то сын, проказник, требует повышенного внимания, то проблемы на работе не отпускают его, то материальные трудности, с которыми сначала безотлагательно надо разобраться. Умом она понимала: не разведется никогда, и это пустые слова. Но стоило ему приголубить, обнять крепче, и Лиза, словно под гипнозом, таяла и закрывала на все глаза, продолжая покорно и смиренно ждать того, чему не суждено случиться.