– Арчи, дружище, если ты мне скажешь, что я делаю не так, буду только рад. Понимаешь, какая-то непреодолимая сила заставляет меня постоянно откладывать часть дел на потом. Кажется, что ими можно заняться позже, и я не замечаю, как срок подходит, а они вдруг снежной лавиной накрывают меня с головой. Прямо как твоя снежная магия.

Я разволновался так, что сила стала выплёскиваться, и не заметил, как умудрился наколдовать на окне кабинета вазу с двумя десятками алых роз.

– Себ! Ты снова зачаровал тьму артефактов для целителей, влив в камни прорву магии? Опять аккумулируешь её слишком много, – укоризненно глядя на букет, проворчал Арчи. – Ну давай, вставай. Будем тебя избавлять от последствий трудоголизма.

Он поднялся и расстегнул мундир.

– Сядь, – велел я ему, – два дня только прошло с прошлого раза, а мне на неделю всегда хватает. Подумаешь, не удержался и слегка украсил твой подоконник.

Арчи снял мундир и кинул его на спинку кресла, оставшись в одной серебристой рубашке в тон собственной серо-белой копне длинющих волос, достававших ерх-сыскарю до пояса.

– Надеюсь, ты успел обновить заклинание, контролирующее продолжение рода у моих ребят? – Ерх-сыскарь откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову, и опасливо добавил: – Или мне надо начинать готовиться к штурму моего Управления Сыска будущими мамами?

– Да ладно тебе, дети – это счастье. Дашь дополнительный отпуск ребятам и всего-то делов, – ответил я, пряча улыбку. Мой друг был яростным сторонником холостой жизни и считал, что мысли сыскаря должны быть заняты исключительно работой, а не семейными делами.

– Значит, успел. Хорошо, – сделал он вывод, отследив мою реакцию. Проницательный, зараза, белка-оборотень пушистый.

Я согласно кивнул, признавая, что он угадал.

– Успел. Но опять всё делал в последний момент, в полусонном, уставшем состоянии. – Я стянул с хвоста резинку и стал массировать зудящие виски.

Последствия активной магической работы сказывались на самочувствии, но способ исцеления был настолько неприятным, что я предпочитал терпеть, насколько хватало сил. Особенность моей магии была в том, что энергия производилась с избытком. С каждым применением она аккумулировалась в магическом резерве все больше и больше, грозя уничтожить меня самого.

– Арчи, понимаешь, это сильнее меня – прокрастинировать. Словно я доезжаю в карете до развилки, и вместо того, чтобы выбрать надёжную и прямую дорогу, приказываю свернуть на кривую и заболоченную. Есть какая-то особая прелесть выталкивать карету из канав, утопая по колено в грязи. И не для того, чтобы чувствовать себя героем, нет. Этого мне и так хватает. Мне нравится сам факт преодоления трудностей.

И тут я почувствовал, что вновь теряю контроль над эмоциями, а моя магия льется на вазу с цветами. В мгновение ока я превратил её в огромную кадку по всей длине подоконника, из которой потянулись вверх плетущиеся розы, растущие прямо на глазах и быстро заполняющие кабинет ерх-сыскаря.

Мы одновременно вскочили на ноги, а Арчи успел покрыть отборными ругательствами эти благоухающие розы.

– Всё же придётся переливать магию, пока я весь дворец в цветочную оранжерею не превратил. – Щёлкнув пальцами, я наполнил кабинет звуками адилийского танго с чётким ритмом. Фигуру Арчи окутало серебристой дымкой, и скоро передо мной стоял оборотень-белка в частичной трансформации: с магически измененной одеждой, ушами и хвостом. Кисточки на ушах ерх-сыскаря подрагивали, а пушистый хвост встревоженно топорщился.

Арчибальд пользовался своим беличьим хвостом для баланса в танго. Он категорически не хотел учиться танцевать, считая, что это не для него. Но для помощи мне таких навыков вполне хватало. Я встал в танго-позицию и принялся переносить вес с ноги на ногу, ожидая, что друг будет синхронно делать то же самое. Получилось далеко не сразу, но когда Арчи понял, что я от него хочу, то пошёл за мной на танго-шаги вперед.