– Орден Повиновения! Открывайте!

За дверью оказался высокий и широкоплечий мужчина в мокрой форме Ордена. Аня попятилась, и он вошел в коридор. А следом за ним вошел Алеша. Увидев его, Анечка остолбенела.

– Закрой дверь, – бросил через плечо офицер и впился глазами в глаза девушки. – Офицер Ордена Повиновения, капитан Николай Тимофеев. Мы можем поговорить?

– Д-да… – промямлила она. – Пойдемте в гостиную.

Она шла впереди, и все время оглядывалась непонимающими глазами, в которых был страх. Прошли в гостиную, Алексей опустился в кресло, офицер стал посреди комнаты и указал Анечке на диван:

– Присядьте.

Она опустилась на диван, вглядываясь в глаза офицера. В них прыгали странные искорки, которые почему-то пугали.

– Анна Сергеевна, – сказал Тимофеев, уперев в нее свой искрящийся взгляд. – Вы знаете этого человека?

Она кивнула.

– Алексей Владимирович Верзин, – продолжил Тимофеев, – погиб в автокатастрофе без малого год назад. После чего он восстал из мертвых, потому что, как он утверждает, вы любите друг друга. Он был схвачен Орденом Повиновения и вскоре будет сожжен. Я же выполняю закон, согласно которому оживший мертвец имеет право провести сутки на земле по своему усмотрению, естественно, под надзором офицера Ордена.

Он повел головой куда-то в сторону и продолжил:

– Алексей утверждает, что вы любите его, и он уверен, что вы заявили о нем Ордену, испугавшись его воскресения, столь неожиданного для вас. Если это так, если вы любите его, и причиной ваших действий был только испуг, – Тимофеев взял паузу, – я готов нарушить закон и помочь вам обоим скрыться от Ордена.

Аня онемела, ее глаза бестолково вращались, в мозгу роились и сталкивались мысли…

– Так что скажете, Анна Сергеевна? – спросил офицер.

Она смотрела на него обезумевшими глазами и молчала.

– Вы с ума сошли, офицер, – наконец сказала она. – Вас казнят за это…

– Это не важно, – перебил он ее. – Важно сейчас только ваше решение. Итак?

– Я же говорю, – Анечка уже овладела собой. – Вы сошли с ума. Алексей мертв и для меня он навсегда останется мертвым…

– Аня! – воскликнул Алексей, вскакивая с кресла и бросаясь к ней. – Анечка, любимая, единственная моя, что же ты такое говоришь? Это же я…

Он осекся, увидев, как с исказившимся от ужаса лицом она отшатнулась от него, задергала ногами, отползая по дивану и выставив перед собой руки. Алексей остановился.

Тимофеев вынул пачку сигарет, достал одну, бросил пачку на журнальный столик и щелкнул зажигалкой.

– Оставим долгие разговоры, – произнес он, выдыхая дым. – Анна Сергеевна…

– Нет! – взвизгнула она. – Нет! Никуда я с ним не побегу! Он мертв, мертв, мертв, мертв!

Тимофеев кивнул как-то одновременно понимающе и презрительно и отвернулся от нее.

– Алексей, – сказал он. – У нас есть еще пять часов. Ты хочешь оставаться здесь или поедем куда-нибудь?

– Поедем, – тихо сказал Алексей. – Вези меня в Орден, закончим эти сутки досрочно.

Тимофеев снял с пояса коммуникатор и громко распорядился начать приготовления к кремации. В это время он внимательно смотрел на Аню; она уже справилась с вспышкой истерики и была спокойна. Ее лицо не дрогнуло, когда она услышала, о чем говорит Николай в коммуникатор.

– Все будет готово к нашему приезду, – сказал Тимофеев, закончив разговор. – Поехали?

Алексей быстро пошел к выходу, Николай двинулся следом.

– Офицер, – окликнула его Аня.

Он остановился, но не обернулся.

– Я сообщу в Орден о вашем поведении, – сказала она.

Тимофеев резко, одним неуловимым движением, обернулся к ней, и она ужаснулась его взгляду, в котором ей привиделось отражение ленивого в своей силе густого адского пламени.