Платформу объял поток пламени. Когда он исчез, Леша увидел себя на берегу реки. Вдоль берега к нему шла… Аня. Он побежал ей навстречу. Встретились их глаза, мгновением позже – губы; они обнимали друг друга, не веря счастью и не задаваясь ненужными вопросами.

– Я люблю тебя…

– Я люблю тебя…

Двумя днями позже, Тимофеев наслаждался закатом на крыльце своего домика, стоявшего на берегу озера в лесной глуши. Солнце было красным, предвещая завтрашний сильный ветер и отбрасывая багряный отблеск на разноцветный осенний лес и на лицо Николая.

– Мир тебе, брат мой, – раздалось совсем рядом.

Тимофеев не вздрогнул. Ему не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, что на веранду поднялся высокий мужчина в сером плаще, с ясными глазами на усталом лице и длинными, распущенными, светлыми волосами.

– И тебе желаю здравствовать, Защитник, – ответил Тимофеев. Его пальцы сжались вокруг ручек кресла и, навстречу ангелу в сером, поднялся уже не Тимофеев, а, как две капли воды похо-жий на пришедшего, только черноволосый и в черном плаще, с глазами, полными пламени ада.

– О чем грустит в этой глуши Мрачный Ангел? – поинтересовался Защитник.

– Я не грущу, – ответил Мрачный Ангел. – Я думаю о том, как все странно.

– Что именно кажется тебе странным?

– Да все, – он взмахнул рукой. – Вот мы с тобой. Ты защищаешь людей и этот мир перед Его лицом, а я стараюсь доказать, что люди – творения явно неудачные и потому подлежащие истреблению, равно как и весь этот мир. Скажи мне ты, Защитник, ведь люди рождаются для счастья?

– Да.

– Тогда почему сохраняется тот мир, в котором они не могут быть счастливы? – спросил Мрачный Ангел. – Взять хотя бы этого Лешу…

– Он счастлив, – перебил его Защитник. Из кармана он достал небольшой прозрачный шарик, – взгляни.

Мрачный Ангел несколько минут смотрел в шар, потом вздохнул:

– Да, он счастлив. Но ведь не здесь, а там, у вас. А я говорю об этом мире. Почему он не мог быть счастлив здесь?

– Таков был Его замысел.

– Я всегда слышу этот ответ, – скривился Мрачный Ангел. – И вынужден попросить некоторой конкретизации…

– Прости, брат мой, но ее не будет… это единственный ответ.

– И это я тоже знаю. Так всегда.

Солнце почти закатилось; они молча смотрели на почерневшие воды озера.

– Скажи мне, – проговорил Защитник. – Зачем ты убил эту девочку, Аню?

Мрачный Ангел фыркнул:

– Да она меня чуть с ума не свела! Вся эта порядочность и правильность… бррр… и, если разобраться, все это сплошная показуха, никому не нужная… Ты ведь видел, как она поступила с ним? С любимым, по ее утверждению, человеком? Это порядочно было? Правильно? На кой, скажи мне, нужно было ее в этом мире оставлять? Чтоб она еще кому-то изуродовала жизнь своей правильностью и порядочностью? Да я так и вижу эту порядочную семейку: чопорная мамаша, раздувающийся от осознания своей правильности отец и такие же правильные детишки… ведь если все станут такими, где тогда гнездиться пороку и злу? Сплошное добро настанет… – от мысли об этом Мрачный Ангел зябко передернул плечами. – А я должен следить за тем, чтоб зло не сдавало позиций перед добром.

– Но ведь ты совершил добро, – сказал Защитник. – Они теперь счастливы на Небесах…

– Небеса меня не касаются, – прервал его Мрачный Ангел. – А на земле все путем: девушка, покончившая с собой, ее безутешные родители, родители Алеши, опять же. Все же, я хорошо поработал.

– И умножил любовь…

– Этим мне тоже голову не забивай, ладно? Любовь, морковь… Зла я натворил?

– В принципе, да, – согласился Защитник. – Но баланса ты не сместил.

– Не сместил?

– Ни на йоту. Ты выполнил Его замысел.