Два волка сразу подняли лапы.

– Кто против?

Заяц поднял лапу.

– Один! – сообщила лиса, – а кто воздержался?

И лиса сама подняла лапу.

– Итак! Можно зафиксировать в протоколе, для предоставления в соответствующие органы, что большинством голосов собрания решено разрешить волкам съесть одного зайца!

В ту же секунду зубы волка без лишней агрессии, демократично вцепились в глотку зайца.

– Хорошая штука – эта демократия – довольно пробурчал волк, наевшись зайчатины, – и бегать не надо за зайцами.

– Получается, что при демократии делаешь то же самое, что и раньше, – добавил второй волк.

– Демократия позволяет делать то же самое в рамках закона, – пояснила лиса.

– А если в собрании зайцев будет больше? – поинтересовался первый волк.

Лиса хитро прищурилась:

– Как вы думаете, кто готовил проект лесного закона о демократии? Мы! – лиса гордо выпятила грудь, – и там черным по белому указано, что всякое собрание, где хищников будет мало – недемократичное. А у нас демократия!

– Слушай, рыжая, – сказал другой волк, – ты почему воздержалась при голосовании? Зайца жалела?

– Мы же не настолько кровожадные, и протокол получился демократичным: двое за, один против, один воздержался.

Рассказали мне…

Одна дагестанка задумала отвезти мед в арабскую страну. Взяла мед в долг и повезла. На территории одной из арабских стран (рассказчик сказал: какая разница какая?) машину с ее медом остановили местные гаишники и поинтересовались документами на мед. Таможенная пошлина, сертификат, что мед точно пчелиный и прочее. А документов нет. Горный душистый мед в бидонах есть, а всяких таких документов нет. Недолго гаишники арабские думали и решили вывалить бидоны с медом в одном овраге. Сначала женщина не поняла. Она попыталась откупиться. Но арабы, оказывается, мзду не берут, не знают. Им бы к нам приехать. Но когда первый бидон полный меда покатился в овраг, до нее дошло, что останется она в больших долгах. Выскочила она из машины полная благородного гнева, горный дагестанский мед, да в овраг. Кто такое стерпит? И деньги еще не заплачены за мед. Тут надо заметить, горянка была настоящая, крупная, сильная ну и смелая конечно, раз рискнула без мужчин повезти мед туда. Как даст она под ухо одному из гаишников, который был ближе, рассказчик клялся всеми святыми, что три раза кувыркнулся араб и растянулся рядом с бидоном в овраге. Тут другие очухались, что не по плану идет все, наставили на нее свои автоматы, скрутили и повезли в суд. И где-то через час кадий выслушал обе стороны. Еще два часа он перелистывал свои книги, чтоб определить, на сколько можно посадить женщину, прилюдно ударившую мужчину, причём на службе, но потом велел отпустить ее. Когда гаишники спросили, почему он ее отпускает безнаказанно, кадий пояснил: нет у них такой статьи. Чтоб женщина ударила мужчину, да еще на службе, такой вопрос теоретически даже не рассматривался никогда.

Притча о народе. (рассказали)

Жил, был в одном государстве хан. Был у него верблюд любимый, белый. Так хан его любил, что верблюду позволялось все. Вздорный в общем был этот белый верблюд, ходил по городу и опустошал огороды горожан. Но никто не смел и пикнуть, верблюд-то ханский. Наконец нашелся один смельчак, который обратился к народу и призвал собраться всем вместе, пойти к хану и потребовать, чтоб держал он своего любимца на привязи. Измученный опустошительными набегами верблюда народ в один голос заявил, что правильно, что нечего распускать скотину, что надо потребовать и т. д. и т. п. Смельчак призвал их идти сейчас же, не откладывая к дворцу. Народ криками поддержал его. Смельчак, держа верблюда за узду, двинулся к дворцу. Народ за ним. У входа в дворец его встретила охрана, которая расступилась, увидев любимого верблюда хана. Когда ворота отворились, смельчак вошёл и обернулся. Народа и след простыл. А к смельчаку уже спешили визиры хана. Его отвели к хану: