Анна лишь вздохнула, подумав, что Джек хоть и прав — может быть! — но такой самодовольный гад, что спускать ему этого нельзя. И назло ему начала спорить, пока не довела его до белого каления. Донно, чтобы успокоить их, вернул миску с чипсами и выдал по бутылке пива. «Пи-иво, — протянула недовольно магичка. — Может, вина? Что это ваше вонючее пиво…»

И тут она подскочила, завопив так, что — как потом утверждал Джек — у него бутылка в руке завибрировала.

Перекатившись через барную стойку, Саган бухнулся рядом с Анной, готовый сразиться с любой опасностью.

— Таракан, — выдохнула Анна, указывая на несчастное давно мертвое насекомое, случайно прилипшее к рукаву Донно.

— А, это тот самый, которого я нашел, — равнодушно сказал тот и сделал было движение, чтобы стряхнуть насекомое.

Анна рванула назад, снова завопив.

— Да ладно, ладно, — неожиданно засмеялся Донно. — Пойду беднягу в унитаз спущу, не переживай.

— Шутник бесов, — чуть ли не со слезами сказала ему вслед Анна.

Саган вздохнул терпеливо и ушел обратно, а Джек и Роберт, обменявшись взглядами, дружно грохнули хохотом.

— Чего ржете? — недовольно спросила Анна. — Тоже мне рыцари.

— Я их тоже боюсь, не переживайте, — подала голос Энца.

Анна вздохнула.

— Сейчас я заклинание прочитаю, девочка моя. Оно тут всех насекомых убьет.

— Здорово, — уважительно отозвалась Энца.

Пару дней спустя, вспоминая этот эпизод, Энца посчитает его предзнаменованием.

Джек тоже вспомнит, но с досадой, потому что не слушал Анну внимательно.

4. История четвертая. Несработавшая ловушка

— Почему все время ночью, а, Джек? — рассеянно спросила Энца.

Она сидела над своей сумкой, перебирая новенькое, недавно выданное оборудование. Джек хлопнул дверью машины и присел рядом с ней на корточки.

— Сама догадаешься? — сухо спросил он и выудил из ее рук серебристую пирамидку.

Талисман-ловушка, которую следовало напитать специальным бальзамом, настоянным на крови, и активировать заклинанием. Аналог той, что в первую их встречу использовала Энца.

— Ну, первый раз так вышло случайно… ну, и не совсем ночью. А потом, с перевертышем в парке и той штукой с кучей хвостов…

— Скипанцией.

— Ага, скипанцией. Там нас специально в ночь ставили.

— Если у вас, в Люце, не так, тогда ты не поймешь. У нас в ночь вызывают тех, кого… не жалко.

— Не жалко? — переспросила Энца.

— Не жалко. Совсем.

Энца пожала плечами: ей было не привыкать. Большинство прежних коллег пренебрежительно относились к ней, и, хотя в Люце не было принято разделение на дневные и ночные смены для «избранных», те редкие задания, что доставались ей, отличались… нет, скорее не отличались приятностью. С самого начала их с Джеком все время ставили в ночные смены. Несколько часов они утомительно и нудно колесили по закрепленному за ними участку, порой получая от диспетчера указания проверить поступивший звонок.

— Понятно, — отозвалась она.

Девушка поправила небрежно воткнутую Джеком во взрытую землю газона пирамидку и полила ее из пузырька особым составом. Потом осторожно ткнула пальцем в верхушку, утапливая ее вниз. Джек тем временем бросил сумку на капот машины.

Энца взяла его за руки и прикрыла глаза, сосредотачиваясь на подпитывании энергией. Должно быть, со стороны смотрелись они сомнительно, но в этот поздний час глядеть было некому. Напарники стояли на пустой парковке, примыкающей одним концом к маленькому скверу, скромному треугольнику зелени и клумб, и другим ― к небольшому тупику. Окна в окружающих домах были темны.

Диспетчер, распечатывая для них задание, сказала, что несколько человек за вечер пожаловались на странную тень в сквере. Городские артефакты обнаружения монстр-объектов ничего опасного не показывали, но проверить все равно было нужно.