Молясь, чтобы эта психопатка не заметила меня и не выбежала из дома, я, спрятавшись под кроной дерева, скинул с себя испачканную одежду, включая трусы, и трусцой добежав до бочки, принялся быстро ополаскивать свое тело. Словно змея, сбрасывающая кожу, с меня слезал слой всего, что находилось в той ванне. Не выдержав, я согнулся пополам, заныривая в бочку с головой, а после и вовсе поднял ее с земли и вылил всю воду на себя.

Бодрит.

Шумно выдохнув, я поставил бочку на место и бросил свой взгляд на сарай, где могла находиться чистая одежда.

– А раньше ты был другой, Лес, – голос со спины заставил меня резко обернуться, и я тут же прикрыл ладонями свой болтающийся причиндал. – Ты меня очень сильно разочаровал.

Незнакомка стояла метрах в пяти от меня. Слава богу, на этот раз она догадалась накинуть на себя одежду. Но большее внимание я обратил на двустволку, которую она уверенно сжимала в руках. Два дула глядели на меня голодной тьмой, словно глазницы черепа, из которых в любую секунду вылетит ядовитое жало скорпиона, которого вдруг разбудили. – Вы… вы бы опустили оружие… Ее брови нахмурились. – Какой хрени ты обожрался на этот раз, Лестер? Я тебя совсем не узнаю. Я поднял руки ладонями вверх и сделал осторожный шаг в сторону сарая, где можно было бы укрыться. Ее взгляд с интересом наблюдал за мной. – Даже не думай… – ловким движением она откинула стволы ружья, чтобы дула смотрели в землю и затем достала два патрона, которые смертельным золотом блеснули на солнце. – Сперва ты не смог меня трахнуть… – она вставила первый патрон. – Затем загадил мне всю ванну своим дерьмом и рвотой… – второй патрон скрылся в дуле двустволки. – А теперь еще и сад мне весь загадил! – Заряженное ружье щелкнуло в ее руке и два голодных дула вновь уставились мне в грудь словно разъяренные псы, готовые вот-вот сорваться с цепи. – Но ведь ваш сад и так был весь… – ВАЛИ НАХРЕН ОТСЮДА, СУКИН ТЫ СЫН!!! Прогремел выстрел.

Я подпрыгнул на месте, и в метре от меня клочья земли взметнулась вверх, как он подрыва мины.

– Я и так хочу уйти! – мой голос сорвался на фальцет. – Дайте мне хотя бы какую-нибудь одежду!

– Следующий патрон, ублюдок, сделает огромную дыру в твоей груди. – Сизый танцующий дымок медленно поднимался вверх из левого дула. Правое лишь ждало команды. – Повторяю последний раз. Вали. Нахрен!

Развернувшись, я бросился в гущу деревьев и кустов, держа руки прямо перед собой, уклоняясь от колючих ветвей, затем, перепрыгнув через забор, я кубарем покатился вниз со склона, собирая шишки на своем незнакомом теле, пока, наконец, не скатился до самого низа.

– Оу-ф-ф… – Лежа, совершенно голый, на пыльной дороге, и откашливаясь от взметнувшихся клубов пыли, я заплакал.

Но, представляя, как это выглядит со стороны: здоровенный мужик, голый и весь в пыли, лежит посреди дороги и рыдает, – я вдруг рассмеялся истерическим смехом.

Где я вообще? Куда мне идти и где найти одежду? А что я скажу родителям? Я же прогулял школу!

Когда пыль улеглась, представляя моему взору чистое полуденное небо, прояснились и мои мысли. Хотя они копошились в моей голове как дикие змеи и ухватиться за какую-либо казалось невозможным.

Вчера я был в школе, опозорился перед Тэтчером и теперь он меня грозится убить.

Потом я пришел домой, занимался своими делами, проиграл папе в "Монополию", поужинал и лег в постель.

Перед сном я вспомнил про Тэтчера, порыдал, ибо не хочу теперь умирать от его рук, а затем уснул.

Сегодня проснулся в теле маньяка, которого разыскивает вся полиция, рядом какая-то голая психопатка, что чуть ли меня не убила и вот теперь я валяюсь голый на пустой сельской дороге. Что дальше?