. По Корану, жених должен платить за девушку не менее 10 дирм (около 1 р. 50 к.). В индустанском праве покупной брак имеет две степени – во-первых, брак арса, если жених платит отцу невесты двух коров, и брак асура, при котором жених дает за невесту столько ценностей, сколько позволяют ему собрать его обстоятельства. Но оба эти брака не одобряются ни общественным мнением, ни даже законодательством, как это видим и у других цивилизованных народов Востока. Постыдность этой продажи невесты заключается, по воззрению ориенталов, не в унижении ее человеческой личности, а в том, что такая продажа компрометирует честь родителей; «порядочный человек» Востока, как и всех малоразвитых стран, считает позорным заниматься какой бы то ни было торговлей, каким бы то ни было промышленным трудом, – единственно почетными занятиями для него служат воинский грабеж, эксплуатация народа поборами и работами и т. п. Поэтому даже там, где продажа дочерей не одобряется, как, например, в Индустане, там родители могут дарить их, нисколько не пятная тем своей репутации порядочных людей. В той же Индии, где продажа невесты считается делом позорным, особенно священными формами брака считаются так называемые церемонии Брамы, когда отец, по собственному побуждению, дарит брамину свою дочь, одетую только в одно простое платье, и церемония Даветас, при которой даримая девушка является к жениху разодетой в пух и прах. Таким образом, ложное чувство приличия выводит из употребления продажу невесты, и хотя это нисколько не ослабляет родительского произвола, но все-таки приносит пользу женщине. Заботы невесты о своей будущности, заботы о том же ее семейства, самолюбие жениха, не дозволяющее ему брать товар даром, – все это содействует переходу калыма в утренний дар. Этот переход совершается не вдруг и имеет несколько ступеней. В мусульманском праве и в узаконенных им народных обычаях часть утреннего дара, и часть самая большая, берется родителями невесты как плата за нее, а другую часть жених отдает невесте, как бы покупая у нее самой ее девственность; эта последняя сумма, делаясь собственностью жены, обеспечивает ее положение в том случае, если она овдовеет или разведется с мужем, без нарушения с ее стороны обязанностей брака. При дальнейшем развитии права уплата калыма становится пустой обрядовой формальностью, а утренний дар возвышается в своей ценности и передается невесте в ее исключительную собственность. По талмудическому законодательству нормой упомянутого обрядного калыма служит ничтожный динарий; минимум же суммы, долженствующей обеспечить жену в случае ее вдовства или развода, определяется в 200 гульденов для девушки и во 100 для вдовы; со II века до P. X. этот дар обеспечивается всем имуществом мужа.

Исчезновение калыма и развитие обычая давать невесте утренний дар или обязательство обеспечить ее на случай вдовства или развода, конечно, улучшают положение женщины и улучшают не только этим обеспечением, но и тем, что тут мужу внушается чувство известного долга, известной обязанности относительно своей жены. А эта обязанность необходимо содействует прочности брачного союза, затрудняя развод по капризу одного мужа. Обычай приданого, окончательно входящий в силу при развитии права и государства, также немало содействует прочности брака и не только улучшает отношения жены к мужу, но в известных случаях ставит первую главой дома. На мусульманском Востоке богатые отцы часто выдают своих дочерей за бедняков, и такие мужья необходимо становятся в полную зависимость от своих богатых жен. «Такая жена, – говорит один наблюдатель турецких нравов, – мало имеет поводов жаловаться на свою участь. Она вовсе не пленница; она свободно разъезжает в своем позолоченном экипаже; она гуляет в изящном каике по воде, вдоль очаровательных берегов Босфора; она владычествует над гаремом и над сердцем своего мужа». Недаром же на Востоке замечается реакция против значительного приданого: ориентал хочет быть лучше господином бедной жены, чем рабом богатой.