Джонас вытащил беспомощную девушку в центр зала и грубо кинул между безвольно лежавшим Калебом и трупом Патрисии, лицо которой застыло в плаксивом удивлении с остекленевшими широко открытыми глазами. В тот момент юная Альгоу и сама была похожа на куклу девочки с красивыми вьющимися белокурыми волосами.

– Ты гляди, Джонас, да этим двоим лет семнадцать на вид. – сказал, ехидно улыбнувшись седовласый крупный мужчина со шрамом, перечеркивающим левый глаз. – А вон та мертвая девочка вообще ещё ребенок. Мы что, такие ничтожные для короля, что за нами стали школьников и детсадовцев посылать?

– Я не знаю, глава Лесс, – спокойно сказал мужчина с коричневой окладистой бородой, который и был Джонасом Виндом. – Возможно, детьми не так жалко жертвовать, нежели опытными взрослыми ассасинами. Леди Хартфилл, давайте заканчивать с этим. Уберите труп,

Люси Хартфилл, которую за её маниакальную привычку выбивать сердце из человека своей способностью магии изменения прозвали Сердцеедкой, послушно кивнула и хищно облизнула губы. Высокая стройная маньячка направилась к мёртвой Патрисии. В это время Вейнан Лесс подошел к оглушённому Калебу, схватил его за плечи и резко поставил на ноги.

– Ты сейчас не можешь ничего чувствовать, видеть, слышать – всё отключено, будто щёлкнули выключателем внутри тебя. Это моя способность, юнец. Я повелеваю чувствами человека, так что всё, что ты услышишь перед смертью – это мой голос у себя в голове. Зря ты выбрал профессию убийцы, пацан.

Калеб стоял спокойно и слушал, не пытаясь пошевелиться, а когда Лесс умолк, то сказал всего одну фразу.

– Край клинков.

Тут же весь пол, будто дикобраз, обратился в поле из клинков, которые пронзили всё вокруг, включая правое плечо Калеба и стоявшего почти вплотную к ассассину главу повстанцев Лесса. В это же время Ассина взяла себя в руки и закипятила кровь внутри Джонаса Винда, из-за чего тот взорвался изнутри, художественно изукрасив зал и всех присутствовавших алыми брызгами. Сердцеедка с отвращением принялась утирать своё лицо, рукавом шерстяной коричневой кофточки, пытаясь очистить глаза, которые залило кровью первого главы коалиции. Когда нормальное зрение вернулось, она с ужасом обнаружила, что тело маленькой девочки, убитой несколько минут назад, пропало.

– Меня ищешь, тварь? – послышался за её спиной зловещий детский голос.

Она резко обернулась и увидела ту самую девочку с дырой в груди, но живую и невредимую. В горле Сердцеедки образовался горький привкус, её резко затошнило, а внутри груди что-то болезненно сжалось.

– К-как? Ты же… сдохла, – сквозь силы проговорила она.

– Моя особая «кукольная» магия, – спокойно произнесла девочка с плаксивым лицом. – Моё сердце всё это время было в этой сумке. Смотри. Оно было таким же вязаным, и в груди был муляж.

Девочка вытащила из сумки игрушку, которая точь-в-точь была человеческим сердцем. Сердцеедка с холодным ужасом в глазах смотрела, как дыра в груди девочки затягивается шерстяными нитями.

– Вот только куколка у меня в руках – это уже не моё сердце. Теперь оно твоё, – спокойно произнесла Патрисия и резко разорвала игрушку на две половины.

Сердцеедка, даже не успев осознать до конца смысл слов Патрисии, как рухнула замертво. Девочка подошла к ней и тихонько пнула мёртвое тело.

– Ну вот, подохла, – отрешенно сказала Патрисия, скучно вздохнув. – Ассина, работаешь впечатляюще. Кровавый дождик был крутой,

– Нам нужно уходить. Калеб ранен, – сказала Ассина.

– Не п-переживайте за меня! – тут же воскликнул Калеб и поднялся на ноги. – Я ничего не чувствовал, так что п-пришлось бить наугад, надеясь, что этот скот стоит рядом. Я не задел жизненно важных органов. Вернёмся и сразу сходим к магу исцеления.