Когда еще не произошло разделения полов на мужской и женский, тело человека было мягким и пластичным, а сила воли была доминирующим фактором его развития, фактором, который в последующие времена никогда уже не играл столь значительной роли в жизни человека. Человеческое существо, при отделении от родительской сущности, имело, с точки зрения внешнего аспекта, законченный, хотя и не совершенный организм, и развитие его органов продолжалось дальше извне независимо от родителя. Многое из того, что в позднейшую эпоху стало вызревать, так сказать, в материнском чреве, во времена, о которых мы ведем речь, формировалось под воздействием внешней силы, силы, весьма сходной с силой воли, однако, для того чтобы добиться внешней законченности, человеческое существо по-прежнему нуждалось в «родительской» заботе и попечении.

К этому времени, ко времени своего первого появления на земле, человек уже имел некоторые органы, от которых в дальнейшем он за ненадобностью избавился, в то время как другие, находившиеся лишь в зачаточном или рудиментарном состоянии, он затем довел до совершенства. Человек – это главным образом относится к его телу – был существом теплокровным; мы обращаем внимание читателя на этот факт именно потому, что в более раннюю эпоху он таковым не был. Процесс развития, продолжавшийся должным порядком после отделения человеческого существа от родительской сущности, совершался потом во внешней среде, в атмосфере изнурительных жары и зноя. На земле имелись такие реалии, как огонь и зной, они, однако, существенным образом отличались от тех явлений, к которым мы применяем ныне данные понятия. Что до человека, то его внутренняя структура позволяла ему, так сказать, накапливать в себе внешний жар: применительно к огню он мог, например, на заданном участке тела концентрировать излучаемое им тепло. Эта способность позволяла «родителю» сосредоточивать необходимую долю тепла на своем отпрыске – с тем, чтобы способствовать его созреванию.

Самыми развитыми частями тела у человека той эпохи были конечности; органы чувств в том виде, как мы их знаем сегодня, отсутствовали и находились лишь в зачаточном состоянии. Слух, осязание, ощущение тепла и холода были развиты сильнее прочих чувств; менее всех других была развита способность чувствовать свет. По сути дела, человек вступил в мир, имея всего лишь два чувства – осязание и слух; способность ощущения и восприятия света он развил в себе несколько позднее.

Что касается жизни человеческой души, то к ней вряд ли можно было применить понятие внутренней жизни, поскольку, собственно говоря, не было какого-либо различия между физическими действиями человека и проявлениями, отмечавшими жизнь души, – последняя достаточно активно вмешивалась в жизнь внешней природы и принимала в ней самое непосредственное участие. В частности, слух (как душевная эманация) мог прекрасно улавливать различные тонкие вибрации внешней среды: он «слышал» перемещение слоев воздуха, особенно околоземных; ветер и вода тоже разговаривали, с точки зрения слухового восприятия, на своем языке, который – разумеется, на особый манер – был доступен и понятен человеку той эпохи. Все чудесные процессы, происходившие в природе, были ему доступны в не меньшей степени: их смысл и значение прямо запечатлевались в душе человека, и все его действия были лишь откликом, или ответной реакцией, на то, что он слышал и чувствовал. Он жил в мире звуков, и это накладывало отпечаток на развитие его воли. Можно сказать, что вся его дневная деятельность вращалась в этом круге.