Что такое страх в нашей жизни? Это инстинкт. И он вызывает панику, и у животного, и у человека. Человек в момент этой паники теряет способность рассуждать, а ведь это – его самое сильное оружие, благодаря которому он и уцелел, окруженный разными зверями и опасностями. Нужно просто преодолеть этот страх и начать думать, начать работать своей головой. Нет никого на свете, кто не испытывал бы страх! Особенно, если опасность угрожает твоей жизни. Но того, кто быстро преодолевает его, мы называем бесстрашным. Будьте всегда бесстрашными, чада мои! Ну, бывают, конечно, случаи, когда и бегство спасительно, но об этом я вам расскажу в другой вечер, а сейчас ложитесь спать».
*– трут – измельченный сухой материал для возгорания, который носили с собой вместе с огнивом
Помню еще одно яркое детское впечатление, связанное с дедом. Мы были сельскими мальчишками и бегали всю весну, лето и осень босиком. В холодное время носили цырвули>*. А тут – такое чудо! Дед в городе за огромные деньги купил мне, 8-летнему шкету, настоящие английские ботиночки. Красоты неописуемой, блестящие, кожаные, коричневые. Никогда больше в жизни ни одна обновка не приносила мне столько радости. Вся семья любовалась произведением британского обувного искусства. Увы, они оказались мне немного маловаты… Но я упорно натягивал их, стараясь разносить, стоически терпел тесноту и натирания, пока мама не прекратила мои страдания и не подарила их кому-то. Так и остались эти ботиночки в моей памяти как самый дорогой подарок от дедушки…
А вот как описывает мой брат Цено в своей книжке последние дни дедушки.
«Доживал он свои последние дни на деревянном миндере >**, скованном из грубых дубовых досок, застланном козьей шкурой, накрывался протертой цветной чергой>***. С выцветшей фотографии, что висела на стене над кроватью, на нас смотрел молодой солдат с бравыми усами и длинной манлихерой. Невозможно было поверить, что этот удалой воин Балканской войны и есть наш дедушка, седой, с поникшими усами, ворочающийся с оханьем и кряхтеньем. Тело его с годами высохло, а грудь свистела, как меха старой гармони.
* – цырвули – самодельная обувь из мягкой кожи, которые крепились к ногам длинными веревками
** – миндер – тип сундука, с перегородками внутри для хранения вещей
*** – черга – тонкий домотканый коврик
– Ну, что ты все кряхтишь, дедушка?
– Это все годы, внучек, годы… Кости мои болят…
И он вставал, свесив свои босые ноги к полу, дрожащими руками доставал из пояса кисет с мелко нарезанным табаком. Тремя пальцами перетирал табачок, набивал им трубку.
– Подай мне огонька, внучек.
Мне было в радость схватить щипцы, вытащить из печки уголек и положить в его дрожащую правую руку, которую он всегда протягивал. Он встряхивал уголек, закрывал им трубку, прижимая его большим пальцем сверху, и глубоко затягивался. А в груди у него монотонно свистело: «Фиииу, фииииу…»
Эх… до обидного мало прожил мой дед Цено, чуть больше 60 лет… На заре новой эпохи, после Второй мировой войны, в Болгарии установилась народная власть, которая взяла всё в свои руки, провела национализацию всех частных фабрик и владений. Была национализирована и мельница, на которой работал дед, и он остался без работы, уже физически слабый, с легкими, забитыми мукой… Пенсии ему не дали, сказали, мол, работал на капиталиста. Вернувшись домой, дед жил с нами. И хотя силы были уже не те, но, проведя всю свою жизнь в трудах, он не мог сидеть без дела. Помню, как-то он попросил своего сына Благо, моего отца, чтобы тот привез ему с карьера камень высотой в половину человеческого роста. Привез ему отец такой камень, и начал дед по нему стучать молотком, долго так работал… Я был тогда мальчишкой лет 10 и не сообразил, что из него будет, а он всё тесал и тесал этот камень, придавая ему какую-то форму. Когда же он высек крест, я догадался, что дед делает себе памятник при жизни, предчувствуя свой скорый конец…