– Как мне вас называть, сударь, – спросил все ещё не пришедший в себя доктор, – стало быть вы из землевольцев?

– Обращайтесь ко мне, Князь! – Назвался гость, – а к обществу "Земля и воля" я никакого отношения не имею.

– Почему же вас преследовали жандармы… – хотел узнать доктор, но гость прервал его.

– Савелий Фомич, – мне бы умыться, – попросил гость.

Они вместе прошли к колодцу в глубине сада, а когда вернулись, то каждый нес по полному ведру воды. Савелий Фомич оставил свое ведро возле дома, бросился на веранду за полотенцем и мылом, а когда вернулся, то уставился на мускулистую спину гостя, который опустил руки по локоть в ведра, а вода снова бурлила.

Князь выпрямился, повернулся и взглянул с улыбкой на доктора, забрал у него мыло и повесил полотенце на шею. Князь смыл с тела засохшую кровь, насухо вытерся полотенцем, а после поинтересовался где его одежда. Хозяйка ещё с вечера почистила одежду гостя, застирала пятна крови, а вместо испорченной сорочки подобрала по размеру. Князь отправился одеваться и приводить себя в цивильный вид, хотел побриться и причесаться.

В это время во двор зашли двое мрачных жандармов, остановились возле входа на веранду и окликнули хозяина. Савелий Фомич вышел из дома, побледнел, увидев жандармов и представился.

– Неведомский, земский врач, – его голос предательски дрогнул. – По какой причине, господа, вы решили посетить моё скромное жилище? Может быть снова нездоровится следователю губернской жандармерии генералу Барскому? Так я его навещал недавно и собираюсь посетить генерала через пару дней.

Один из жандармов угрюмо посмотрел по сторонам и нетерпеливо прервал врача.

– Послушайте, Савелий Фомич, вчера мы устраивали облаву на трех преступников землевольцев и два человека были пойманы.

– Я слышал вчера шум и выстрелы на соседней улице, – взял себя в руки Неведомский, – о преследуемых вами людях мне ничего не известно. Может вы предоставите мне приметы третьего, то я сообщу, если у нас в округе появится посторонний, похожий на разыскиваемого.

– Третий преступник возможно ранен, а был роста чуть выше среднего, в темной одежде и с непокрытой головой.

Второй жандарм без спроса вошёл на веранду и распахнул дверь в дом. В нескольких шагах от двери стоял гость Неведомского облаченный в свою одежду.

Кто это? – громко спросил у хозяина жандарм и показал пальцем на Князя, а тот, словно погруженный в транс, выставил руки ладонями вперёд.

Всё что произошло дальше для земского врача прошло, как во сне. Жандарм попятился назад, налетел на стоящего в дверях во дворе второго жандарма, который неуклюже взмахнул рукой, успел дважды выстрелить, но пули попали в Савелия Фомича.

Когда жандармы повалились, как тряпичные куклы во дворе на траву, Князь вытащил из кармана какую-то серебристую трубку, направил на жандармов, чем-то щелкнул и из нее полилось голубое свечение. Тела жандармов дернулись несколько раз, стали бесшумно сжиматься, а после от этого голубого свечения на траве осталась только одежда жандармов.

– Что это такое? – теряя сознание испуганно прошептал Неведомский.

– Дематериализатор, – хмыкнул Князь, а когда заметил Марию Васильевну, выскочившую из дома на звук выстрелов, распорядился, – одежду жандармов сожгите, срежьте пуговицы, соберите металлические предметы и выбросьте в выгребную яму, – а сам подобрал оружие, спрятав его в складках своей одежды, схватил пустое ведро и побежал к колодцу.

Бывший пациент положил на лужайку Неведомского, теперь он взял на себя обязанности врача и разорвал сорочку Савелия Фомича, увидев, что пуля пробила левую сторону груди, а вторая прошла на вылет в предплечье. Неведомский закашлялся кровью, а гость привычно окунул руки в ведро с водой, пока та не начала бурлить. Князь несколько раз зачерпывал ладонями воду из ведра и выплескивал на грудь раненого, а затем попытался его напоить. Савелий Фомич перестал кашлять кровью, от прохладной воды он пришёл в себя и тяжело дышал, его тело выдавило пулю.