Одним рывком открыв ящик, я вскрываю упаковку и быстро надеваю защиту. После чего, в жутком нетерпении стянув с подруги шорты и белье, беру ее на руки и, посадив на подоконник, резким движением вбиваюсь в ее тело. Она прогибается в спине – я, пользуясь моментом, приникаю к ее груди. Вбираю твердые соски губами, прикусывая их до той боли, от какой она заливается в стонах. Продолжаю медленно двигаться, лаская клитор, и сам улетаю все ближе к вершине наслаждения, видя, как ей хорошо со мной. Ее стоны – лучшая симфония. Ее глаза, закатывающиеся от восторга, ее тело, подрагивающее после оргазма – лучшая картина.

С подоконника мы перемещаемся на стол, а оттуда – на кровать, где теперь она двигается сверху, прижавшись к моей груди. Ускоряет темп, приближая меня к разрядке, сжимает внутренние мышцы так, что я не в силах сдерживать протяжные стоны. Еще пара ее движений – и я кончаю. Она, остановившись, целует меня, я вовлекаюсь в поцелуй, с нежностью сминая ее губы, скользя ладонями по прекрасным изгибам ее тела.

Едва подруга успевает подняться – я притягиваю ее к себе, укладывая рядом с собой, и начинаю ласкать ее пальцами. Она, сладко застонав, кладет голову мне на плечо, прижимаясь ближе. Свободной рукой я поглаживаю ее грудь, затем стягивая соски – она сходит с ума от контраста нежных прикосновений и легкой боли. Извиваясь в моих руках, стонет, не переставая, в то время как ее тело начинает дрожать в предвкушении оргазма. Я вбиваюсь пальцами сильнее, задевая ее самые чувствительные точки, – и совсем скоро ее захлестывает волна оргазма с моим именем на губах.

Мы еще долго лежим, обнявшись, слишком выбившись из сил, чтобы говорить. За окном шумит гроза, которая пару часов назад аккомпанировала нашему танцу на кухне, а теперь – мерному дыханию в постели.

С ней моя юность – не такая уж и бедная*. Она прекрасна в этом моменте, и я уверен, что, раз моя любовь рядом, мне хватит силы воли, чтобы окончательно избавиться от зависимости.

И тогда мы с ней вместе будем проводить не отдельные вечера, а целую жизнь.

Никогда не думала, что свежий ночной воздух может ударять в голову не легче синтетического наркотика. Если этот воздух приправлен запахом свободы.

Вот оно – счастье! Как же долго мне нужно было добровольно отдавать себя на уничижение, чтобы наконец осознать ценность свободы. Теперь я дышу полной грудью.

Родные улочки, по которым я гуляла еще ребенком… Здесь он меня не достанет.

Здесь я чувствую свою силу. Барло!35 Да, вернуться сюда, только порвав с ним, было лучшим решением.

Прохладный ветер, шелестящий между деревьями… Эта музыка природы намного приятнее слуху, в сравнении с шумным Амстердамом, где то и дело из ресторанов доносятся громкие ноты популярных песен. Я устала от этого. Теперь никто не перекричит меня. Никто не нарушит мою идиллию…

Только я успеваю об этом подумать – как из кармана пальто раздается назойливая трель.

Достаю телефон – на экране имя того подонка, слышать которого я не желаю больше никогда! Первая моя мысль – размахнувшись, выбросить устройство подальше. Но нет, отныне он не заставит меня совершить ни одно опрометчивое действие во вред себе. Отключив звук, кладу телефон обратно в карман.

«Babe, don’t try to call»36, – произношу с язвительной усмешкой. Только деревья в безлюдном парке – свидетели моих слов.

Однако, как бы я ни старалась показать безразличие, сердце не обманешь. Оно предательски начинает стучать быстрее. Сердце не привыкло ждать. Оно привыкло к ярким шоу, к тому безжалостному артисту, который еще до вчерашнего дня с непревзойденным талантом играл на моих нервах, как на струнах виолончели… Скоро я буду дома. Кажется, я исчерпала возможность успокоить мятежную душу прогулкой по ночному городку.