Мой яркий, бесшабашный образ продавался как долгожданная путевка на летний курорт*. Будет весело, горячо и, вообще, очень круто. Но недолго. Максимум – недели две.

Думаю, неудивительно, что в какой-то момент я стал противен сам себе. И получилось-то, что привела к этому не правда, которой я до дрожи боялся, а затянувшаяся ложь – себе и людям вокруг. Вроде бы получил высший балл и по философии, и по психологии, а в собственной жизни и мировоззрении навел полный кавардак. И зачем тогда, спрашивается, это высшее образование?*

Благо, к концу учебного года я набрался решимости пообещать себе, что с наступления каникул больше не стану ввязываться в подобные истории.

На грядущее лето у меня появилась задача поважнее – вернуть себя настоящего, правдивого. Причем, уверен, смена обстановки этому поможет.

Как же удачно мы с друзьями, еще весной, запланировали сразу после летней сессии поездку в Турцию, на пару недель.

***

Море. Черное, Красное, Балтийское, Средиземное – так ли это важно для моей истории? Скажу лишь, что на этом море почти все время отпуска волны бушевали не на шутку.

А в день моего приезда – когда мы встретились с Егором на пляже, когда я завороженно наблюдала за ним, рассекающим водную гладь, когда мы с радостью разделили нашу общую страсть к этой природной стихии, – на море стоял полный штиль.

И оно принадлежало нам.

Жаль, мы не принадлежали друг другу. Плавая в этом прекрасном море, казалось, успокоившимся только для нас, я была вынуждена держать пионерскую дистанцию. Хотя что мне мешало как бы случайно вскользь провести ножкой по его красивому торсу?

Но я продолжала держаться роли хорошей девочки. Ради своего спокойствия. Чтобы не разрушить, по крайней мере, нашу дружбу. О большем мне оставалось только мечтать.

Егор. В нем, кажется, нашло свое воплощение все, что я хотела бы видеть в мужчине. Пусть даже этому мужчине всего двадцать, а мне – немногим больше.

Харизматичный, умный, веселый, симпатичный – когда я его впервые увидела, подумала, что у такого парня наверняка было много девушек. Его жизнерадостность – на лице неизменно дружелюбная улыбка, в голосе игривые нотки – очень притягивает, на эту энергию хочется идти за ним, быть рядом, стать частью этого праздника жизни, который будто сам по себе создается вокруг него.

Время показало, что он хороший друг. Всегда готов поддержать, выслушать, ободрить, помочь и словом, и делом. В каком-то смысле Егор – тот еще авантюрист. Спонтанно поехать в другой город с человеком, которого знал пару дней; вписаться в проект своих друзей, невзирая на собственные дела; прибыть на подмогу в туристический лагерь, получая все инструкции уже по дороге в Московскую область, – подобных его историй я помню немало. Однако, как выяснилось, со своими авантюрами любовный фронт он обходит стороной.

Когда я рассказала Егору о своем прошлом, он пожал плечами – мол, бывает, однако его такое не коснулось. Меня даже кольнула обида, но не на него – на жизненные обстоятельства. Мне, чтобы стать такой открытой, яркой, временами смелой, пришлось пройти огонь, воду и медные трубы. А он, похоже, родился с нерушимой уверенностью в себе и умением нести себя в этот мир – без череды ненужных побед в виде плененных сердец. И неизбежно задетого – своего.

Я не раз смотрела Егору вслед, не отрывая глаз, когда он уплывал вглубь лазурного моря, демонстрируя мне очередную технику – одним словом, профессиональный пловец. Егор был в воде как рыба, как человек-амфибия. Я и не пыталась его догнать, лишь пользовалась возможностью полюбоваться – его мощные, широкие плечи, выглядывающие из-под водной глади с каждым замахом, моя память любезно запечатлела с фотографической точностью. И еще не раз ставила перед моим взором эту притягательную картину, стоило только вспомнить Егора.