– Понимаешь, в таких вещах никогда нельзя сказать заранее. Многие демоны могут быть опасными, как я думаю. Но мы для того и делаем все по ритуалу. Когда нас будет четверо, он не сделает нам ничего плохого. Во всяком случае, я так надеюсь.

Эта мысль была одновременно дерзкой, тревожной и увлекательной. Возможно, для Малкиэля она прозвучала слишком рано, учитывая, что лишь накануне того дня он окончательно переехал в «Источник» и еще не освоился в новом месте. Однако помимо странности и беспокойства, в этом неожиданном предложении стать участником вызывания демона ощущалось еще кое-что: некое чувство причастности к элитарному закрытому клубу, в котором собрались люди, связанные дружбой и общими интересами. Своего рода «общество» внутри общества всех учащихся ешивы.

– Зачем вам оно нужно, это вызывание демона? – поинтересовался Малкиэль.

– У каждого есть причины. Аарон хочет лучше понять природу потустороннего мира. Он говорит, так мы лучше научимся понимать и собственную душу – самое ценное, что у нас есть. Отчасти я согласен с ним. Но задать вопросы демону – это еще и возможность узнать что-то такое, чего тебе не откроет никто из живых людей на земле.

– Что, например?

– У всех есть свои вопросы. Мне, допустим, хотелось бы узнать что-то о своем пропавшем отце. За Эйтана я, пожалуй, говорить не стану. Но, поверь, причины есть у всех. Ты тоже мог бы узнать для себя что-то важное, в том числе обрести защиту от своих сновидений.

– Сомнительное дело. Я не хочу еще больше чудовищ у себя во снах. Одного демона другим изгонять… А вы не думали, что заниматься такими вещами – это вообще идет против Торы, против нашей религии, против воли Всевышнего?

Уголки рта у Ицхака слегка приподнялись, словно в легкой улыбке.

– Наверное, – сказал он, – мы об этом так и думали вначале. Но постепенно поняли, что все наоборот. Аарон тебе уже зачитал, что наши мудрецы сами общались с демонами. В Гмаре об этом есть прямые свидетельства. Да и про того же Мора, ты думаешь, откуда они так много знают? А ты не предполагал, что они вообще столько знают и потому и стали мудрецами, что заглядывали туда, куда простой «народ земли» никогда не лезет?

– Возможно, ты прав… Но ведь в Торе прямо говорится: «Не колдуйте, не ворожите».

– Вызвать демона – это не колдовство. Гмара дает каждому действию свое определение. Отец мне рассказывал, что рав Хаим Виталь, живший здесь недалеко, в Цфате, сам неоднократно прибегал к вызыванию и общению с демонами. Все это, он говорил, описано в его «Книге Видений». Я как-то раз сам открыл эту книгу, и все оказалось правдой. Он действительно делал это. А ведь его на протяжении всех поколений считали едва ли не святым, да и сегодня продолжают считать… Думаешь, он не знал бы, что в Торе есть запрет на подобную практику?

Малкиэль должен был признать для себя, что подобным образом он еще никогда не ставил эти вопросы. В прошлом сам предмет обсуждения – можно ли человеку заниматься целенаправленным вызовом неких существ из иного мира – не казался ему чем-то актуальным для практической жизни, а потому он никогда не исследовал те области в законах иудаизма, которые регламентируют эту сферу. Во всяком случае, ни в одной известной ему ешиве уроки по этой теме не проводились. Но в словах Ицхака звучал здравый смысл, вдобавок было видно, что он и его друзья уже успели обдумать этот вопрос с разных сторон и подкрепить свое намерение определенными аргументами.

Нельзя сказать, что Малкиэль не испытывал опасений. Сам он был уверен, что демоны реальны, хотя, руководствуясь разумом, не согласился бы любое загадочное явление списывать на незримое влияние с их стороны. Ему казалось, что в его жизни дверь, ведущая в тот потусторонний мир, уже была приоткрыта. Выражалось это в сновидениях, странных ощущениях какого-то инородного присутствия, которое посещало его в определенные моменты. Однако сам он никогда не пытался распахнуть эту дверь широко. Почему? Наверное, лишь потому, что сразу же ощутил бы себя неумолимо одиноким перед лицом Неведомого. Отдаленно такая перспектива ассоциировалась у него с риском остаться непонятым окружающими, отчужденным, а затем и с какими-то отклонениями, потерей контроля и сумасшествием.