– Отец Ицхака изучал Каббалу, – с солидным видом вставил Аарон.

– Уважаю. Не каждому дано, – отреагировал Эйтан.

Ицхак неловким взглядом оглядел своих товарищей так, словно предпочел бы из скромности занимать поменьше места в их разговорах, но все-таки не мог скрыть, что получает удовольствие от их замечаний.

– Да, мой отец жил в этих местах, много общался с каббалистами Цфата, – продолжил он, – в прошлые годы он и мне кое-что рассказывал. Ну, вот, пожалуй, в этом и состоят мои «познания» в разных мистических вещах.

Малкиэль сразу же обратил внимание на слово «жил», употребленное в прошедшем времени.

– Так ты сам из этих мест? Ты не учился в Хошене? – спросил он, желая получше узнать нового товарища.

На лице Ицхака заиграла безобидная, немного инфантильная улыбка.

– Я как раз учился в Хошене, просто на каникулы приезжал сюда к отцу.

Казалось, он прекрасно знает устойчивые стереотипы, через которые посторонние обычно представляют себе учеников Хошен Мишпат, и его забавляет тот факт, что своей внешностью и манерами, не вписывающимися в эти стереотипы, он невольно вводит других в заблуждение.

– Ты говоришь, твой отец жил в Цфате, – продолжил Малкиэль, – а теперь где он живет?

Улыбку с лица Ицхака словно рукой сняло.

– Он… он пропал.

В воздухе повисла напряженная тишина. Никто не знал, что сказать после таких слов.

– Так, господа, давайте вернемся к вопросу о Море. Нам еще нужно с ним разобраться, – напористо произнес Эйтан.

Он производил впечатление опытного юриста, который согласился взять «дело о ночном кошмаре Малкиэля» в свои руки и теперь настаивал на том, чтобы оно было доведено до конца.

Аарон поправил очки и посмотрел на того, из-за кого этот вопрос с самого утра так внезапно возник. Затем, непонятно откуда, он достал книжечку и стал перелистывать ее страницы. Словно готовясь к лекции, он принялся декламировать:

– Мор – Кетев. Его полное название – Кетев Мрири, то есть «лютый мор». Время наибольшей активности в году – с 17-го Тамуза до 9-го Ава6, а в суточном цикле – с четырех до девяти часов после рассвета.

– Кетев Мрири… – стал размышлять вслух Малкиэль, – звучит знакомо.

– Еще бы! Конечно, знакомо! – воскликнул Аарон.

Он слегка спустил очки на кончик носа и стал разглядывать своего нового знакомого так, будто продолжал оценивать его интеллектуальный уровень. Видя, что тот ничего не вспоминает, он продолжил:

– Под своим полным названием Лютый Мор упомянут в конце Торы, недельная глава Аазину. Мы все, как минимум, раз в году этот отрывок перечитываем.

И он с важным видом процитировал фразу из текста проклятий, которые должны обрушиться на тех, кто преступает законы Всевышнего: «Истощены будут голодом, поражены горячкой и мором лютым; зуб звериный нашлю на них вместе с яростью пресмыкающихся земли».

Малкиэль почувствовал, что от одних этих мыслей и слов где-то внутри, глубоко под кожей, у него началась дрожь. Возможно, это была не дрожь, а какая-то странная вибрация, которую он не мог себе объяснить. Когда в прошлом он читал эти строки Торы, ему даже в голову не приходило, что «лютый мор» может быть живым существом, пускай и не совсем из нашего мира. Он встал и сказал, что хочет налить себе еще чаю. Отойдя на несколько шагов и встав вполоборота, он заметил, как трое оставшихся за столом о чем-то перешептываются у него за спиной.

Когда он вернулся к ним с чашкой в руке, Аарон уже смотрел на него так, будто приготовил судейский приговор:

– Если ты хочешь узнать, какие средства помогают от Лютого Мора, тебе нужно в целом побольше узнать о демонах, – заявил он.