Глядя на фотографию своего первого класса, я вспоминаю, как чудесно было расти в такой разнообразной среде. Поскольку ученики приезжали со всей округи, мы были очень пестрой группой: некоторые выросли в государственном жилье, а другие были детьми профессоров. Помню, как мы отмечали в школе праздники разных народов и культур, а также учились считать до десяти на нескольких языках. Помню, как родители, включая мою маму, добровольно вызвались вести с детьми занятия, на которых ученики получали знания в области науки и искусства. Миссис Фрэнсис Уилсон, моя первая учительница, была глубоко преданна своим ученикам. Так, когда я выпускалась из юридического колледжа Калифорнийского университета в Гастингсе, миссис Уилсон была среди собравшихся и поддерживала меня.

Когда у нас с Майей заканчивались уроки, мама часто еще была на работе, поэтому мы отправлялись к Шелтонам, которые жили через два дома. Мама знала их через дядю Обри, нас с ними связывали давние отношения любви и заботы.

Реджина Шелтон, родом из Луизианы, была тетей дяди Обри. Она и ее муж Артур из Арканзаса владели детским садом. Сначала сад располагался в подвальном помещении их собственного дома, а позже под нашей квартирой. Шелтоны посвятили свою жизнь тому, чтобы дать детям нашего района самый лучший старт в жизни. Их детский сад был маленьким, но уютным, с плакатами таких лидеров, как Фредерик Дуглас[9], Соджорнер Трут[10] и Харриет Табман[11] на стене. Первым Джорджем Вашингтоном, о котором мы с Майей узнали в детстве, был Джордж Вашингтон Карвер[12].

Мы до сих пор смеемся над тем, как Майя впервые услышала от учителя в классе о президенте Джордже Вашингтоне и с гордостью подумала про себя: «Я его знаю! Это он работал с арахисом!»

Шелтоны также вели у себя дома группу продленного дня, и именно там мы с Майей проводили свое время. Мы называли это просто «пойти в дом». По дому всегда бегали дети, они играли и много смеялись. Мы с Майей невероятно подружились с дочерью миссис Шелтон и ее воспитанниками; мы воображали, что собираемся пожениться с участниками The Jackson Five[13] – Майя с Майклом, а я с Тито. (Люблю тебя, Тито!)

Миссис Шелтон, элегантная и радушная в равной мере, быстро стала для нас с Майей второй матерью. Ее дом отличался традиционным южным гостеприимством. Чего стоили одни фирменные кексы и печенье, которые я обожала. Она была глубоким человеком – исключительно умна и необычайно добра.

Никогда не забуду, как однажды сделала лимонные пирожные[14], чтобы угостить друзей. Я потратила целый день на приготовление пирожных по рецепту, который нашла в одной из маминых поваренных книг. Они получились очень красивыми, и мне не терпелось ими похвастаться. Я положила их на тарелку, накрыла пищевой пленкой и пошла в дом миссис Шелтон, где она сидела за кухонным столом, потягивая чай и весело болтая со своей сестрой, тетей Би, и моей матерью. Я с гордостью продемонстрировала им свое творение, и миссис Шелтон откусила большой кусок. Оказалось, что вместо сахара я положила соль, и не знала об этом, поскольку сама ничего не пробовала.

«Э-э-э, милая, – произнесла миссис Шелтон со своим изящным южным акцентом. Губы ее слегка скривились. – Это восхитительно… может быть, только многовато соли… но действительно восхитительно». Я ушла без мысли о том, что потерпела неудачу. Я ушла, думая, что проделала большую работу и совершила лишь одну маленькую ошибочку. Именно такие моменты помогли мне выработать естественное чувство уверенности. Я верила, что способна на все.

Миссис Шелтон многому меня научила. Она всегда была готова протянуть руку помощи матерям, которые нуждались в совете или поддержке, или даже просто в дружеских объятиях, потому что это именно то, что может сделать каждый. У нее было много воспитанников, и она удочерила девочку по имени Сэнди, которая стала моей лучшей подругой. Она всегда видела в людях потенциал. Это было еще одно качество, которое мне в ней нравилось. Она вкладывала душу в соседских детей, которые росли как сорняки, и делала это с надеждой, что эти неблагополучные мальчики и девочки смогут стать великими. И все же она никогда не говорила о своем стремлении и не акцентировала на нем внимания. Для нее самой ее деятельность не была чем-то экстраординарным, она была просто воплощением ее ценностей.