– Мелисса! Кристина! Где вы? Дочки! – кричал он, отламывая ветки разодранными в кровь руками, пробираясь где-то уже в сердце этого проклятого сада. Черные стволы деревьев и кустарников сплелись в безобразную прочную паутину. Кроны деревьев плотно прилегали друг к другу и не хотели пропускать дневной свет. Темно—зеленый туман плыл перед глазами и не позволял видеть дальше пары метров. Только кое-где отдельными желтыми тонкими нитями лучи солнца пронизывали гнетущую сырую мглу.

Тоня пробиралась следом, доламывая за ним ветки, с обезумевшим от горя взглядом. С неистовой надеждой она всматривалась в непроглядный зеленый туман.

Каждые несколько шагов он останавливался и весь превращался в слух. Не донесется ли голос или хоть какой-то звук от его дочек? Тоня каждый раз натыкалась на него, хватала за плечо и тоже вслушивалась изо всех сил.

Вдруг совсем рядом Рома услышал приглушенный всхлип, потом еще и еще один.

Он тут же бросился в ту сторону, уже просто выламывая дебри с неистовой силой. Всё глубже и глубже, не разбирая пути, окончательно разодрав все раны. Звук плача и всхлипы раздавались всё громче и отчетливее.

– МЕЛИССА! Мелисса! Кристина! Это я! Папа! Мелисса, Кристина, ответьте! – его сердце колотилось с такой силой, что казалось бьёт о саму грудную клетку.

Еще ветки, еще проклятые ветки и всё громче звук плача. Собрав последние силы, рывком он проломил последние сплетения, завидев явный тусклый свет за деревьями.

Перед его глазами открылась круглая полянка с аккуратно преклоненными к земле деревьями. На нее проливался столбом желтый свет, но изучать поляну было некогда, его внимание полностью приковало другое. Посреди поляны между поваленных стволов лежала девочка. Девочка с черными волосами, в одежде Кристины, над которой на коленях, обняв руками и уткнувшись в плечо, рыдала Мелисса.

Они с Тоней бросились к ним. – Что случилось?! – шептали они единственный вопрос на все лады. Но было не до разговоров, и отец вихрем подхватил на руки Кристину, а мама подхватила в крепкий замок объятий Мелиссу. Они быстро и не оглядываясь, как им показалось, за минуту выбрались обратно на свет.

Сейчас же Рома с пилой в руках и топором за поясом вновь хотел добраться до этого проклятого страшного места и осмотреть всё в подробностях. Найти любые улики или лучше ответы хотя бы на некоторые мучавшие его вопросы.

Тогда, в тот страшный день ему было некогда рассматривать все в подробностях, главное было вывести девочек и убедиться, что с ними всё в порядке.

А в порядке с ними не было ничего.

Когда они выбрались из сада и положили Кристину на скамейку, при свете солнца можно было окончательно убедиться, что это была она… и не она. Девочка была без сознания, бледная как кукла, а ее волосы теперь были как смоль черные и прямые. Они так боялись, что она не откроет глаза. Через минуты, не разбирая дороги и ограничений скорости, они мчались в областную больницу. И тогда при самом въезде в больничные ворота Кристина пришла в себя и открыла глаза. Это было так символично. Ворота у въезда украшали два бронзовых ангела. И это было просто чудо! Они тогда выдохнули как никогда в жизни не выдыхали. Только вот её взгляд, он стал другим, безразличным и отрешенным. Она больше никогда никому не смотрела в глаза. С тех пор она смотрела обычно только перед собой, не замечая людей, и до сих пор не сказала ни слова. Мелисса – она все та же, но ничего не рассказывает, она будто чувствует вину и не отходит от Кристины. Но та безответно холодна как льдинка. Но это все пройдет. Просто нужно время.