Развернувшись на пятках, я всё же не спешила уходить. Любопытство взяло верх, и я принялась разглядывать улочку, на которой мне теперь предстояло жить. День пролетел в хлопотах – то ванную отдраивай, то полы мой, то бельё стирай, и осмотреться толком не удалось.

Узкая мощёная дорожка словно сбежала со страниц старой сказки. По обе стороны выстроились симпатичные дома в два-три этажа. Все как на подбор с черепичными крышами, кружевными балкончиками и резными ставнями.

Свет нигде не горел, хотя это немудрено в столь поздний час. Наверное, здесь привыкли рано ложиться спать, зато вставать ни свет ни заря.

Я задумчиво потёрла подбородок, прикидывая, куда же завтра отправиться на разведку? Где-то здесь должна быть продуктовая лавка или уютный ресторанчик для местных.

При мысли о еде мой желудок требовательно заурчал. За сегодняшней беготнёй я совсем забыла проесть – только утренняя овсянка с сыром да наспех проглоченный комплексный обед в торговом центре.

– Ничего-ничего, потерпи немножко, – шепнула я своему недовольному желудку, поёживаясь от ночной прохлады. – Завтра первым делом расспрошу Изабеллу про ближайшие кафешки.

Спохватившись, что всё ещё торчу на коврике несносного соседа, я поспешила в лавку. Дверь заперла на все замки, а для верности приставила железное ведёрко: так безопаснее, а если кто-то задумает пробраться, меня разбудит громкий звон. Цветы уже видели десятый сон, и тихое, забавное посапывание наполняло помещение необыкновенной теплотой.

Поднявшись по скрипучей лестнице, я первым делом припала к крану с водой – жажда мучила не меньше голода.

М-м-м, чистая и вкусная, не сравнить с водопроводной!

Напившись и сполоснув ноги, я, зевая, поплелась к кровати и, устало вздохнув, вытянулась на покрывале. Столько всего произошло, а впереди ещё больше. Аж мысли путаются и разлетаются как бабочки в разные стороны.

Сон, как назло, не шёл. После десятого переворота с боку на бок я сдалась и потянулась к ящику – там лежало то самое зеркало, что ещё недавно показывало мне родной дом. Но сейчас в нём отражалось только моё измученное лицо: спутанная копна волос, припухшие от недосыпа глаза и россыпь едва заметных веснушек на носу.

Тоска накатила внезапно, ледяной рукой перехватывая горло. Прижав зеркальце к груди, я свернулась клубочком, борясь с предательски подступающими слезами.

Мама, папа, не волнуйтесь за меня! Вроде и суток не прошло, а мне уже их сильно-сильно не хватает!

“Соберись! – мысленно одёрнула себя. – Это же не навсегда, всего на три месяца. Справлюсь! Лучше подумаю о чём-нибудь другом.”

Память услужливо подкинула образ хмурого соседа, и новые вопросы завертелись в голове, оттесняя грусть в сторону.

Почему он так враждебно настроен? Принял меня за кого-нибудь другого? Подумаешь, тёзки с похожей внешностью – после говорящих цветов и волшебных перемещений между мирами такое совпадение кажется сущей мелочью.

Потерев зачесавшийся нос, я поёжилась, вспомнив его колючий взгляд. Нет уж, от греха подальше буду обходить его стороной. Мало ли что взбредёт в голову этому невыносимому нахалу?

Веки наливались свинцом, но какая-то настырная мысль всё зудела и зудела. Так-так, если он взламывал замок… зачем? Ведь до этого спокойно разгуливал по залу и… и…

Додумать не вышло – сон накрыл меня мягким пуховым одеялом.

А разбудил громкий, многоголосый гомон… и раздавался он не за окном.

Прислушавшись, я поняла, что звуки доносятся из зала на первом этаже.

Но там же всего четыре живых цветка! Откуда взялись ещё?

И вообще, я запирала дверь, а рядом ставила ведро! Неужто уснула так крепко, что не услышала его звон?